7000 километров по Африке

Есть свободное время, и мы решаем прогуляться вдоль берега озера в сторону небольшой рыбацкой деревушки, виднеющейся вдали, В ней всего несколько бедных тростниковых хижин, открытых всем ветрам. Рыбу здесь ловят небольшими сетями, забрасывая их из утлых каноэ, выдолбленных из цельного ствола дерева. Рыбак сидит поверх бортов этой узенькой и неустойчивой посудинки, опустив ноги на ее дно через узкую щель. Озеро продолжает штормить, и мы просто поражаемся их умению управлять таким плавсредством на метровых волнах. Со своим курибанским опытом я был бы здесь посрамлен… Улов у них, правда, почти никакой. Чего не скажешь о маленькой пестрой птичке с длинным клювом. Как стрекоза работая крыльями, она подолгу зависает над водой, ожидая добычу, а затем стремительно бросается вертикально вниз с высоты пяти — семи метров. На несколько секунд птичка уходит под воду, а затем пулей вылетает обратно, держа рыбку в клюве. В небольшом заливчике у берега бродят чернокожие полуголые мальчишки с бреднем из синей марли. Их улов — пара горстей мелкой серебристой рыбешки, аккуратно складывается в жестяную банку из-под фруктового сока. Такую же миниатюрную рыбку мне довелось ловить в Перу на озере Тити-Кака. Мы с местными рыбаками трясли сеть, чтобы эта мелочь ссыпалась на землю, а потом подметали ее метлой в маленькие кучки и собирали горстями в ведро. Но озеро Тити-Кака лежит в горах на высоте 3 812 метров, где из-за недостатка кислорода в воде рыба просто не растет, а в этом озере мы сами ловили рыбу приличных размеров. Но то было на его юге, а здесь все иначе. Очередная загадка природы. Кстати, Брендон заверил нас, что на севере озера Малави вода не заражена шистоматозом.

Юрик хотел угостить пацанов жвачкой и конфетами, но они не знали, что с ними делать, будто видели их в первый раз. Почти у каждой хижины в старых, отслуживших свой век каноэ жены рыбаков вымачивают какие-то белые клубни. Затем их толкут в деревянных ступах, лепят из этого теста листики и сушат их на солнце. Получается продукт, видом и вкусом напоминающий картофельные чипсы. Нисколько нас не стесняясь, голые женщины из деревни стирают в озере белье или, сидя на песке, намыливают себя мылом и затем идут купаться. Так же, впрочем, ведут себя и местные мужчины. Никаким исламом тут не пахнет.

Мы прошли еще около часа за деревню, как вдруг я вспомнил, что у озера Малави есть еще одна загадка. Здесь часто происходят непонятные резкие увеличения или уменьшения объема воды. Они могут произойти внезапно, в любую погоду, независимо от влажного или сухого сезона года. При этом уровень воды может измениться в ту или другую сторону аж на шесть метров! Среди возможных причин этого явления называют придонные течения, солнечные пятна, колдовство местных знахарей и даже огромные стада бегемотов, которые скапливаются в том месте, где из озера вытекает единственная река — Шире.

Мне на себе пришлось испытать, насколько опасным может быть прилив. Как-то раз мы с Наташей, закончив 150-километровый поход по Сахалинской тайге, вышли наконец к океану и, отдохнув, решили пройтись по берегу до ближайшей рыболовецкой артели, надеясь разжиться там кетовой икрой. Вышли мы утром и, пройдя берегом вдоль скал десять километров, добрались до рыбаков. Икры нам не досталось, но выпили и пообедали мы с ними славно. В обратный путь пустились неторопясь, когда солнце уже стало клониться к океану. Не прошли мы и половины пути, как я стал замечать, что и без того узкая полоска берега, между водой и отвесными скалами, становится все уже и уже. Внезапная догадка холодком пробежала по спине: начался прилив, и нас скоро прижмет к скалам, а потом и вовсе смоет в океан… Не буду рассказывать, как мы с женой бежали, а потом уже просто брели по колено в воде, но такой страх и чувство собственного бессилия я испытал — всего три раза в жизни.

Вот и теперь, вспомня возможные причуды озера Малави и глядя на окружающие берег высокие скалы, я немедленно заторопил приятелей идти обратно в лагерь. Мой рассказ о происшествии на острове Сахалин ускорил наш путь, и скоро мы уже шли вдоль костров, горевших у хижин рыбацкой деревни. Ее обитатели готовили на огне незамысловатый ужин, оставаясь полуголыми, несмотря на вечернюю прохладу. В хижинах не было даже керосиновых ламп, и они носили туда угли прогорающих костров.

В лагере у нас тоже горел костер, и народ кругом сидел около него, тихо переговариваясь друг с другом. Присел и я, размышляя о том, какую помощь могло бы оказать таким людям, как малавийские рыбаки, цивилизованное человечество и нуждаются ли они в нашей помощи.

Несколько лет назад мы путешествовали в джунглях Лаоса в составе подобной нынешней международной группы туристов.