777

– Верхи договорились с Китаем о том, что дело это мы трогать не станем. Однако, при этом нам поступило распоряжение дело не бросать и вести его закрытым, неофициальным манером. Отрядить лучших сотрудников, допросить всех, кого только можно – сами понимаете, тут уже мозги придется подключать. Просто так вломиться в дом, сунув в лицо корочку сотрудника ФСБ, вы не сможете. Импровизируйте. Паша – у нас актер, он точно что-нибудь придумает… А что нам это даст… Наше дело – собрать факты. Тебя, Алексей, Марков введет в курс дела поподробнее. Паш, а ты в баре-то чего делал? Неужели…?

– Бармен – один из родственников. Не мог упустить такого шанса. Не вовремя Вы Мурова ко мне подослали, я только работать начал…

– Ну ничего, можешь прямо сейчас идти и продолжать. Вот вам все собранные нами сведения, – и он бросил на стол две толстых папки. – Докладывать мне раз в неделю. Вам выдадут вторые комплекты личных документов и мобильные телефоны, работающие на закрытых частотах. По интернету на связь не выходить. По городским телефонам – тоже. Если информация о расследовании дойдет до Китая, наш отдел прикроют к чертовой матери, и не видать тебе, Леша, Швейцарии, а тебе, Паша, Большого театра… Идите отсюда, работайте.

Уже подходя к двери, Муров вдруг поднял правую руку, словно вспомнив что-то, и обернулся:

– Эдуард Николаевич, а чьи же это все-таки были стихи, которыми Вы меня все утро потчевали? Они имеют какое-то отношение к пропавшему самолету?

– За несколько минут до исчезновения самолета с радаров на борту выявили дебошира – пилот еще успел доложить об этом диспетчеру и даже назвать его фамилию – Чернов.

– Как?! Русский?

– Да, на борту было несколько наших сограждан, в их числе и этот дебошир. Стихи принадлежат перу его жены. Или вдовы. Ее зовут Лариса.

2

– Хм, интересно, – пробормотал Тимур и снова принялся изучать обложку. – Горы, снег, средневековые замки, депрессия… есть от чего хватить большой кусок славы. Тема-то знатно нервы щекочет, а Вы себя, по-моему, просто недооцениваете.

Ли смущенно улыбнулся и закрыл записную книжку, в которой еще минуту назад что-то напряженно строчил, пока Тимур читал первые пару страниц «Зимы».

– Интересно, это верно. Но всего на один раз. Вряд ли Вы решитесь все это перечитывать. Ну если только из уважения ко мне.

– Перечитывать, – повторил вслед за ним Тимур. – А кто вообще перечитывает хоть какие-нибудь книги? Пусть и самые выдающиеся? Зачем их перечитывать, когда надо жить по ним, если они хоть сколько-нибудь на нас повлияли? Жить, а не в очередной раз, перечитывая, вздыхать и повторять: «Бог мой, как это верно!» А если по Вашей «Зиме» жить нельзя, то можно хотя бы с интересом провести несколько часов своей жизни, а это уже ценно в наше время тотальной скуки. Не унывайте. У каждого даже самого великого и выдающегося автора имеются проходные и развлекательные вещи. А как без них-то? Ведь это жизнь, а не научная конференция…

По проходу вновь пробежала взволнованная стюардесса, сменившая высокие каблуки на удобные мокасины. Некоторые из пассажиров пытались ее остановить и расспросить, но она лишь бросила на ходу, что связь с диспетчером так пока и не восстановлена и пилот ищет подходящий порт для посадки.

– Точно рухнем, – удовлетворенно причмокнул Тимур и снова раскрыл «Зиму».

Общая столовая находилась на первом этаже в конце длинного коридора за лестницей, и даже в ней владельцы не отступили от общего духа замка. Пансионеров было всего около десяти, и все они с удобством размещались за длинным дубовым столом. Злата появилась там одной из последних, тихо извинилась и заняла самое незаметное место в темном углу. Впрочем, за столом и без того царила тишина, нарушаемая лишь звуками интеллигентного жевания и позвякиванием серебряных приборов о фарфоровую посуду. Еда, к счастью, оказалась вполне простой и обыденной, и Злата постаралась разделаться с ужином как можно скорее, чтобы удалиться к себе и отдохнуть с книгой в руках: никакого телевидения, никакого интернета здесь, разумеется, предусмотрено не было. Зато библиотека, по всей видимости, была отменной. С ней-то Злата и хотела познакомиться поближе.