777

– Да тут еды на целую роту на неделю! – воскликнул он, доставая упакованные контейнеры с рыбой и соусом. – Какой еще хлеб ему нужен? На, жри свою рыбу! – он открыл один из контейнеров и швырнул его Джину.

Содержимое тут же выплеснулось тому на колени, соус потек по джинсам и закапал на пол, а Джин поспешно принялся слизывать его со своих коленей, подбирая упавшие куски рыбы и засовывая их прямо в рот.

– Господи, ничего вкуснее в жизни не ел! В этих самолетах всегда так кормят? – возбужденно протянул он.

– Чувак, ты нездоров что ли? Я достал это из твоего же рюкзака! – и Николай потряс им прямо перед лицом Джина.

Джин поперхнулся и закашлялся, вытирая рот масляными руками.

– Но это не мой рюкзак. У меня никогда не было таких дорогих вещей.

– А это чей паспорт? – Николай помахал документом перед глазами Джина. – Тебя как зовут, парень?

– Джин Пайк…

– Читай! – Николай раскрыл паспорт и ткнул им в лицо Джину.

– Вероятно, это сумка Ли… Это ошибка, – пробормотал Джин. – Можно мне еще этой рыбы?

– Да было б о чем просить, рюкзак-то твой! Ешь хоть всю! – и Николай швырнул ему рюкзак.

– Ли, наверное, обо мне позаботился, – зашептал себе под нос Джин. – Наверное, он все-таки думает обо мне, раз приготовил мне столько вкусной еды и даже паспорт мой положил к себе в сумку. Все-таки он лжет, когда говорит, что терпеть меня не может, что я ему до чертиков надоел…

– Что это еще за Ли? – насторожился полицейский.

– Это мой друг. Он писатель. Я очень люблю его книги и давно слежу за его творчеством. Он очень интересно пишет, но… мог бы писать еще лучше. Собственно, поэтому я и хожу за ним – хочу подсказать ему, что с развлекательным жанром пора завязывать и написать уже что-то серьезное. А он воспринимает меня как надоедливую муху.

– И что такого написал твой друг? Что-то я не слышал про такого писателя…

– Даже «Зиму» не читали? Это самая популярная его вещь. Он большой поклонник Стивена Кинга и пишет все время что-то в этом духе, а я пытаюсь донести до него, что надо создавать что-то свое.

– А ну, дай-ка я полистаю эту твою «Зиму».

– Товарищ милиционер! – окликнул его Тимур. – Книга у меня. Только закладку мою не убирайте, а то я зачитался этой штукой.

– Ладно, ладно, – примирительно проворчал Николай и взял книгу с колен Тимура.

– Скажи, Джин, – крикнул Тимур. – А чем тебя не устраивает творчество Ли? Вот он тоже мне все говорил, что должен написать что-то серьезное, настоящее. А на мой вопрос, что конкретно он имеет в виду, ответить он не смог. Поди и сам не знает. Поди ты ему постоянно твердишь про настоящую большую литературу, вот и развил у него комплекс неполноценности по этому поводу.

– Что-нибудь великое. Что вошло бы в мировую историю. Не одноразовое. Глобальное.

– Ну вот что, например? Приведи кого-нибудь в пример!

Николай продолжал листать повесть, краем уха слушая развернувшийся диалог.

– Фолкнер!

– Ууу, ну ты загнул! Бьюсь об заклад, товарищ милиционер даже не знает, кто это такой, – и Тимур хохотнул, подмигнув Андрею.

– Но-но, – Николай махнул пистолетом у его носа. – Я, может, и не знаю, кто такой этот ваш Флокнер или как там его, но классику я читал, меня этим не запугать!

– Да боже упаси, граф Толстой в большом долгу, товарищ милиционер! – и Тимур картинно поклонился насколько ему позволяли скованные руки.

– У нас ведь что такое большая литература, – продолжил Николай, – это обязательно втиснуть тему бога. Про бога не рассуждаешь – считай, ты второсортное дерьмо. Да, Джин?

– Вы правы, – задумчиво протянул кореец. – Я имел в виду именно эту тему. Как ее обойти стороной, если пишешь что-то вечное?

– О, – закатил Тимур глаза, – и ты туда же. Дался вам этот бог. Да бьюсь об заклад, вы все в него даже не верите! Зато как рассуждать о нем, так всех хлебом не корми – дай про бога поспорить!

– Я верю в бога, – рявкнул Николай. – И видит он, я отправлю тебя к нему, если ты будешь сильно выпендриваться.

– Я не знаю, есть ли бог, – задумчиво протянул Джин. – Я много думал об этом. Всю свою жизнь там… но так и не понял. Если бы он был… вероятно, всего этого кошмара можно было бы избежать.

– Джин, в твоей стране хотят построить царство справедливости, а ты называешь это кошмаром? – встрял в разговор Андрей.

– Да, иногда справедливость стоит слишком дорого. Иногда цена во много раз превышает качество…

– Так ты не веришь в идеалы своей родины, Джин?

– Сейчас, когда я сыт, то верю, – протянул он и задумался. – А бог… я так много думал о нем, что иногда мне кажется, будто я и есть бог.