77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

направо на Тайвертон, где заплатила за парковочный ваучер. На верхней площадке не было

свободных мест.Я начала спускаться на подземные уровни, ниже и ниже, пока не нашла

место на С-1. Заперла машину и поднялась на лифте. Площадь, покрытая травой и

бетоном, служила для глазной клиники Джулиуса Стейна и университетской больницы с

медицинским центром.

Я вошла через главный вход в лобби, со стенами из полированного гранита и серым

ковровым покрытием, с розовой полоской по краям. Зона регистратуры справа была

заполнена людьми, ждущих известий о своих родных и друзьях, которые находились в

операционных. Две девочки-подростка в шортах и футболках играли в карты на полу.

Младенцы, вспотевшие и румяные, спали в колясках и сиденьях. Остальные читали газеты

или негромко разговаривали. Непрерывный поток посетителей двигался по лобби. Кресла

и кадки с растениями были собраны в серые квадратные модули.

Cлева, магазин подарков был выкрашен в странный розовато-лиловый оттенок. Большая

стеклянная витрина содержала образцы букетиков, на случай если вы явились навестить

кого-то без цветов.

Далеко впереди, над стойкой информации, было написано большими буквами

ИНФОРМАЦИЯ. Я дождалась своей очереди и спросила у миссис Льюис, терпеливой

волонтерки, в какой палате лежит Микки. Ей было, наверное, за семьдесят. Ее веки

обвисали, как у черепахи. Возраст прорезал морщины на хрупкой коже ее щек, а ее губы

были сложены в складку.

Она быстро проверила свои файлы и замотала головой с сожалением.

- Я не вижу никого с таким именем. Когда он поступил, дорогая?

- Четырнадцатого. Наверное, он мог зарегистрироваться под именем Майкл.Так у него

написано в свидетельстве о рождении.

Она записала имя и проверила в другом месте. Ее пальцы были узловатыми от артрита, но

почерк был аккуратным.

- Что ж, не знаю, что сказать вам. Это возможно, что его выписали?

- Сомневаюсь. Я слышала, что он был в коме, в реанимации.

- Вы знаете, его могли перевести в корпус Санта Моника на шестнадцатой улице.

Позвонить им?

- Я буду очень признательна. Я приехала из Санта Терезы, и мне очень не хочется

возвращаться, не найдя его.

Я наблюдала, как она набирала номер и разговаривала с кем-то на том конце. Вскоре она

повесила трубку, видимо, без успеха.

- У них ничего о нем нет. Вы можете попробовать больницу Сейнт Джон, или Седарс-Синай.

- Я почти уверена, что его привезли сюда. Я вчера разговаривала с полицейскими, и они

мне сказали об этом. Его привезли в ночь на среду на прошлой неделе. В него дважды

стреляли, так что он должен был поступить по скорой.

- Боюсь, что это не поможет. Все, что мне дают, это имя пациента, номер палаты и его

состояние. У меня нет информации о приеме пациентов.

- Может быть, его перевели? Вас должны были проинформировать.

- Обычно так и делают.

- Послушайте, здесь есть кто-нибудь еще, с кем я могла бы поговорить?

- Не знаю с кем, если только вы не хотите поговорить с кем-нибудь из администрации.

- Вы не можете проверить в реанимации? Может быть, если вы опишете его ранения, они

будут знать, где он?

- Что ж, - сказала она нерешительно, - здесь есть социальный работник по травмам. Ей

точно сообщили, если пациент стал жертвой преступления. Хотите, чтобы я ей позвонила?

- Идеально. Пожалуйста, позвоните.

К этому времени позади меня скопилась очередь. Люди жаждали информации и

нервничали из-за задержки. Миссис Льюис, похоже, колебалась, но снова сняла трубку и

позвонила. После первых фраз ее голос стал тихим, чтобы я не слышала, и она отвернула

лицо, чтобы я не могла читать по губам. Повесив трубку, она почти не смотрела на меня.

- Если хотите подождать, они пришлют кого-нибудь.

- Что-нибудь не так?

- Я не знаю, дорогая. Сейчас социального работника нет на месте. Медсестра из

реанимации собирается позвонить ей на пейджер, а потом перезвонить мне.

- Так значит, он здесь?

Мужчина позади меня сказал:

- Эй, леди, сколько можно?

Миссис Льюис казалась взволнованной.

- Я этого не говорила. Все, что я знаю, это социальный работник может вам помочь, если

вы хотите подождать и поговорить с ней. Если вы только присядете...

- Спасибо. Вы не забудете?

Мужчина рявкнул:

- Черт, я сам тебе скажу.

Я была слишком расстроена, чтобы ввязываться в перебранку, поэтому не ответила.

Прошла к свободному стулу. По дороге в Лос-Анджелес я не представляла, что дела

примут такой оборот. Я представляла себе момент у постели Микки, ощущение

искупления, шанс извиниться. Теперь его латентная паранойя передалась мне. С ним что-то случилось? Детективы что-то от меня скрыли? Всегда возможно, что его записали под

вымышленным именем. К жертвам преступления, как к знаменитостям, часто применяют

меры защиты. Если в этом дело, то не знаю, как я смогу добраться до него. Но я не

сдвинусь с места, пока не узнаю.

Кто-то оставил потрепанный журнал “Сансет Мэгазин”. Я начала его перелистывать, отчаянно пытаясь отвлечься от беспокойства о Микки. Мне нужно было сосредоточиться.

Мне нужна была безмятежность, момент спокойствия, когда я могла бы обдумать, чью

задницу собираюсь пнуть, и насколько сильно.