77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

Лэдди была образцовой спутницей политика: мягкая, сочувствующая, настолько тонкая в

своем воздействии, что большинство людей не догадывались, какой властью она обладает.

У нее были светло-карие глаза, в темных волосах - светлые пряди, возможно, чтобы

замаскировать раннюю седину. Ее нос был немного великоват, что спасало ее от идеала и в

какой-то мере внушало любовь. У нее никогда не было необходимости работать, и она

посвящала свое время многочисленным важным делам: симфония, общество защиты

животных, художественный совет и различные благотворительные мероприятия.

Поскольку ее лицо было одним из нескольких знакомых, я решила пересечь комнату и

заговорить с ней. Я знала, что она, по крайней мере, притворится внимательной, даже если

не сможет вспомнить, кто я такая.

Малкольм лет через пять должен был стать сногсшибательным. Даже сейчас он был

красив определенной мальчишеской красотой: темноволосый, темноглазый, с сочным ртом

и ленивой позой. Я обожаю этот тип, хотя стараюсь быть осторожной с такими

красавчиками, потому что они часто оказываются ненадежными.

Похоже, он прекрасно осознавал свое влияние на женщин, которые, в свою очередь, осознавали его присутствие. На нем были армейские ботинки, вылинявшие джинсы, бледно-голубая рубашка и синий блейзер. Он казался спокойным, расслабленным, привыкшим к вечеринкам, которые устраивали друзья его родителей.

Он был похож на биржевого брокера или аналитика. Он когда-нибудь попадет на ток-шоу

финансового канала, обсуждая падения, новые рынки и агрессивный рост. После

окончания передачи ведущая, обычно насмешливая, пригласит его выпить, а потом

затрахает до потери пульса.

- Извините, дорогая.

Я повернулась. Женщина протягивала мне пустой стакан, который я машинально взяла.

Явно разговаривая со мной, она умудрялась не смотреть мне в глаза. Она была худощавая

и великолепная, лет пятидесяти, с длинным безупречным лицом и рыжими волосами. На

ней было шелковое черное боди с длинным рукавом и джинсы, такие тугие, что я

удивлялась, как она могла дышать. С ее плоским животом, тонюсенькой талией и

крошечными бедрами я подозревала, что она прошла через тотальную липосакцию, чтобы

создать совершенно другое существо.

- Мне нужна еще одна порция. Джин и тоник. Бомбей сапфир, и никакого льда в этот раз, пожалуйста.

- Бомбей сапфир. Без льда.

Она наклонилась ближе.

- Дорогая, где тут одно местечко? Я сейчас описаюсь.

- Туалет? Давайте посмотрим.

Я показала на стеклянные раздвижные двери в столовую.

- Через эти двери. Сверните налево. Первая дверь направо.

- Спасибо.

Я поставила ее стакан в горшок с пальмой и смотрела, как она потрусила прочь на своих

десятисантиметровых каблуках. Она сделала, как было сказано, и прошла через

стеклянные двери в столовую. Повернула налево к первой двери, наклонила голову, легонько постучала, повернула ручку и вошла. Это оказалась бельевая кладовка, так что

она тут же вышла, немного пристыженная и обескураженная. Она заметила другую дверь

и исправила свою ошибку, быстро оглядевшись по сторонам, не заметил ли кто. Постучала

и вошла, потом сделала поворот кругом, появившись из кладовки со стерео-оборудованием. Вот черт. Наверное, я знаю об “одних местечках” не больше, чем о

дорогущих джинах.

Я пробралась сквозь толпу, встретившись со Стюартом, который возвращался с моим

вином. В следующий раз, когда я заметила эту женщину, она демонстративно избегала

меня, но, возможно, намекнула Дикси насчет моего увольнения. Между тем появилась

молодая женщина с еще одним подносом закусок. В этот раз с половинками молодой

картошки, размером с пятидесятицентовую монету, со сметаной и черной икрой. Через

несколько минут у всех изо рта будет пахнуть рыбой.

Разговор Эрика с Марком закончился. Я привлекла внимание Марка, и он двинулся в мою

сторону, останавливаясь, чтобы пожать несколько рук. К тому времени, когда он наконец

добрался до меня, его публичное выражение лица сменилось искренней озабоченностью.

- Кинси. Замечательно. Я думал, что это вы. Я пытался с вами связаться. Вы давно здесь?

- Несколько минут. Я надеялась, что мы пересечемся.

- Что ж, у нас не очень много времени. Лэдди договорилась, что мы придем на другую

вечеринку, так что мы уже собирались уходить. Джуди рассказала о Микки. Какой ужас.

Как он поживает?

- Не очень хорошо.

Марк помотал головой.

- В каком дерьмовом мире мы живем. У него и так было достаточно проблем.

- Джуди говорила, что вы общались с ним в марте.

- Точно. Он просил меня о помощи, окольным путем. Вы же знаете, какой он. Кстати, я

говорил с детективом Клаасом, когда был в Лос-Анджелесе, но немного узнал. Они ничего

не рассказывают.

- Не говорите. Им точно не понравилось мое присутствие на месте.

- Так я слышал.

Я могла только вообразить, что ему наговорили в полиции Лос-Анджелеса.

- Что меня сейчас беспокоит, это медицинские счета Микки. Насколько я понимаю, он

потерял страховку, когда его уволили.

- Я уверен, что это не проблема. Его счета могут быть оплачены из фонда для жертв

преступлений, через офис прокурора. Наверное, это уже организовали, но я буду рад