78 ферлов (СИ)

Эйми лучезарно улыбнулся, заставив Кристофера вспомнить то время, когда они виделись в последний раз. Прошло лет пять, если не больше. Юный блондин, только-только вступавший в пору взрослой жизни, сдержанно помахал другу, побросал вещи в чемодан и укатил утренним поездом навстречу судьбе. Амбиции и честолюбие – две подруги, попеременно навещавшие то Эйми, то самого Кристофера. Поэтому последний никогда не осуждал внезапный отъезд друга: он его понимал, потому что сам был таким. Если жизнь рисует перед тобой возможность стать счастливее, почему бы не ухватиться за неё?

- Удалось? – спросил хозяин дома, предлагая другу стул.

Блондин с недоумением приподнял брови и опустился на мягкую обивку. В его руке тут же оказался свёрток. Кристофер подавил желание выхватить его из цепких пальцев приятеля. Терпеть не мог, когда его вещи брали без разрешения.

- Что именно?

- На что бы ты там ни решился пять лет назад. Ты говорил о какой-то большой удаче, которой не хотел ни с кем делиться.

- Посмотри на мою застиранную до дыр старую рубашку и сам ответить на вопрос, - без тени обиды сказал Эйми, бесцельно разглядывая схему на листе в руках. – Всё оказалось не так просто. Но это длинная и утомительная история. Расскажу её как-нибудь в другой раз.

- В другой раз? Ты пришёл ко мне спустя пять лет разве не для того, чтобы… предаться воспоминаниям, обсудить наши жизни?

- Ведь это то, что делают приятели, правда, Кристофер? – блондин пожал плечами и откинулся на спинку. – Но я поступлю ещё лучше. Я пришёл к тебе не ворошить прошлое, а прокладывать будущее.

Он достал из кармана свёрнутый листок и протянул его другу. Кристофер успел заметить, что его старый товарищ по-прежнему обкусывал ногти: привычка из детства, помогавшая справляться с нервами. Развернув лист, молодой человек увидел вырезку из газеты и узнал в ней собственное объявление.

- «Рассуждения о зарождении миров» Пингельта Росморса, второй том, третье издание, - процитировал Эйми. – Книга в красной тряпичной обложке с чёрными буквами на ней. А страниц там было… пятьсот двадцать восемь?

- Семьсот двадцать восемь, - поправил его Кристофер, возвращая бумажку. – Ну да, я подал объявление в газету в надежде, что какой-нибудь счастливчик не прочь продать один экземпляр мне.

Эйми поскрёб квадратный подбородок и лукаво прищурился.

- Не знай я тебя, друг, я бы счёл тебя очередным фанатиком-коллекционером, скупающим редкие фолианты один за другим. Вот только ты совсем не такой.

- Люди меняются.

- Но только не ты. Ты никогда ничего не делаешь, не обдумав решение раз сто и не начертав в голове двести планов подхода и триста – отступления. Растай мой язык, если ты не нашёл что-то значимое, к чему решил подойти на полной серьёзности.

Кристофер не ответил. Он отошёл к противоположной стене и стал рассматривать карту мира. Сколько раз её перерисовывали за последние триста лет? Люди постоянно открывают что-то новое – какой-то неизвестный остров, а иногда и целое скопление, риф или даже материк – и корректируют старые чертежи. На это уходит много времени и сил, потому что старые «первооткрыватели» до последней капли крови бьются за свои идеи и право оставаться главными исследователями в той или иной области. Новички отчаянно сражаются за внедрение новой истины, и когда добиваются своего, приходят другие, разрушающие только что принятую правду. Иногда Кристофер думал, что Он и Она допустили оплошность, отдав этот полностью сформированный мир человечеству столь высокого уровня развития: таким образом, люди слишком быстро раскрывали его секреты и сами же не поспевали за своими открытиями.

Но Кристофера не интересовали мировые открытия. Он наблюдал со стороны за тем, как грызлись учёные, исследователи и путешественники мира сего и насмехался над их бесполезным трепыханием. Как будто от того, сколько их истина продержится в мире, что-то зависело, ведь вскоре её заменит сотня других. Нет, молодой человек не замахивался так высоко, но и его идеи, пусть не такие значимые, всё же были важны.

- Может быть, - ответил он спустя пару минут раздумий. – Ты же знаешь: если мне что-то стукнет в голову, я постараюсь докопаться до сути вопроса. Но это не значит, что объективно он настолько же серьёзный, насколько мне самому кажется.

- Ещё как значит. Иначе ты бы не ухватился за него, - Эйми шелестел листами, чем здорово раздражал своего друга. – О, чертёж четырёхмачтового судна «Вечные дали». Помню, конгресс горячо спорил, есть ли смысл в его постройке и не будет ли это пустым вложением средств. Так ни до чего не доспорились. А тот господин, которого ты вытолкал у меня на глазах, тоже приходил тебе по поводу объявления?

- Нет. Пытался убедить меня дать ему взаймы. Как будто я похож на человека, доверяющего свои деньги несносным соседям-пьянчугам, - презрительно процедил Кристофер и поймал на себе насмешливый взгляд приятеля.

- О нет, друг, только не ты.

- Так чем тебя так заинтересовало моё объявление? Или ты знаешь кого-то, у кого можно выкупить один такой томик, и пришёл поторговаться?

- Что-то в этом роде.