8 - 9 - 8

Где он находится в настоящее время — тоже неизвестно.

Кроме того, в собственности сеньориты Бастидас оказывается часть недвижимого имущества покойного на улице Ферран, в центральной части Города.

По сравнению со столь внушительным куском пирога остальные куски выглядят не так впечатляюще, это крохи, а не куски:

— небольшое денежное вспомоществование вдове покойного,

— счет в банке на имя сына покойного (суммы, лежащей там, хватило бы разве что на годовой абонемент в океанариум).

Судьба пластинок и аудиотехники (включая граммофон) тоже худо-бедно устроена, они передаются в дар дочери вдовы покойного от первого брака. Не обойдены вниманием и цирковые плакаты, их необходимо переслать г-ну «Bugge Wesseltoft», до 1981 года проживавшему в городке Бад-Грисбах, в Баварии.

Бад-Грисбах, не там ли запаркован «Золотой Бугатти»?

— Он был большой шутник — ваш муж и мой брат, — объясняет впавшей в уныние матери Габриеля Фэл. — Я понятия не имею, кто такой Багги Вессельтофт… Я даже не знаю, существует ли этот Багги на самом деле.

— А по-моему, он был мудаком. Тихушником с поехавшей крышей. Жалким ничтожеством, который сидел на твоей шее и годами измывался над тобой, мама.

Мария-Христина не стесняется в выражениях, и ее можно понять: уж слишком оскорбительным выглядит пункт о запиленных оперных пластинках толщиной в палец, она всегда считала их мусором. А граммофон и эдисоновский восковой валик!.. Вещи, совершенно несовместимые с психоделической командой «ДЖЕФФЕРСОН ЭЙРПЛЕЙН», на создание очередного элэсдэшного шедевра в стиле «Surrealistic Pillow»[7] они вряд ли вдохновят.

— Вы не должны так говорить, Мария-Христина. — Фэл пытается быть вежливой с сестрой Габриеля.

— Отчего же? Я считаю, что это не завещание, а самое настоящее издевательство.

— Это воля покойного…

— Ну да, ну да. Вам-то переживать нечего, вы-то огребли по полной.

— Что вы имеете в виду?

— Не прикидывайтесь дурочкой. Я имею в виду «Золотой Бугатти». Знаете, сколько он стоит?…

Габриель и не предполагал, что его сестра разбирается в машинах. Должно быть, сказывается влияние темной лошадки Хавьера — обладателя обшарпанного мопеда, мечтающего в обозримом будущем пересесть на малолитражную bebe-Peugeot[8].

— Я не слежу за автомобильным рынком. — Фэл — само спокойствие.

— Даже на автомобильном рынке «Золотой Бугатти» — большая редкость. Самый дорогой автомобиль двадцатых годов, и за последние шестьдесят лет его цена только увеличилась. Если его продать любителю раритетов, то можно приобрести остров где-нибудь в Тихом океане…

— В личное пользование? — округлив глаза, спрашивает мать Габриеля.

— Конечно. Остров и часть кораллового рифа.

В уголках губ Марии-Христины пузырится слюна, она накатывает и отступает — совсем как морской прибой на том острове, до которого (без помощи «Золотого Бугатти») ни за что не доплывешь.

— Думаю, насчет кораллового рифа ваша дочь сильно преувеличивает.

— А вот и не преувеличиваю! Видишь, мама, он нисколько тебя не любил, твой муженек… Оставил тебя с голым задом! А семейными ценностями теперь воспользуются никому не известные прощелыги!

Фэл не хотела этой ссоры, она по-настоящему расстроена, шмыгает носом и вот-вот готова зарыдать.

— Милая девочка… — говорит Фэл тихим, прерывающимся голосом. — Вы несправедливы ко мне.

— Несправедливым оказался ваш брат. Мама столько лет поддерживала его и заботилась о нем — и что же получила взамен?…

— Я знать не знала ни о каком автомобиле! Если уж на то пошло — я думаю, что и он плод фантазий моего брата. Как Багги Вессельтофт.

Мать Габриеля не в состоянии сказать ни слова (она лишь безвольно наблюдает за перепалкой) — зато Мария-Христина старается за двоих:

— Ага, значит, он таки был сумасшедшим!

— Он не был сумасшедшим.

— Но при этом его завещание полно несуществующих объектов и субъектов!

— Он не был сумасшедшим!

— Вы правы, — неожиданно отступает Мария-Христина. — Не был. Тем более что документы на «Золотой Бугатти» в полном порядке. Я видела их. Я держала их в руках. Я их изучила.

— Где же ты их нашла?

— Не важно где, мама. Нашла и все.

Бюро в кабинете отца, покрытое расслоившимся, загустевшим от времени сукном. Наверняка документы на машину лежали в одном из четырех непроверенных Габриелем ящиков. Напрасно он послушался Фэл и не отпер их! И какой прок в честности тетки, если окружающие считают ее воровкой, самозванкой и этой… как ее… никому не известной прощелыгой?…

— Отлично! — Фэл вскидывает голову. — Если вы нашли документы — найдите и машину. А когда найдете, можете смело ею пользоваться. Ездить сами, сдавать в аренду или продавать любителям автомобильной старины. А на вырученные деньги приобретайте острова, коралловые рифы, морские шельфы с нефтью и алмазные прииски. Черта лысого приобретайте, я подпишу любую бумагу.

— Ага! Ловлю вас на слове! — торжествует Мария-Христина.