8 - 9 - 8

— Пока ничего, — кричит в трубку Габриель. — Здесь одни арабы, и в лучшем случае они говорят по-французски. Но я нашел француза, который говорит по-английски, он обещал мне помочь… А ты что-нибудь разузнала? Есть вести от Марии?

— Нет. Записная книжка пригодилась?

— Пока справляюсь без нее.

— Езжай в Мекнес, там живут поставщики…

— Уже взял билет на автобус. Отправляюсь сегодня вечером.

— Если вдруг ты ничего не выяснишь в Мекнесе — обратись в местную полицию…

Идея с полицией совсем не нравится Габриелю, она переводит происходящее в более серьезную плоскость, чем была до сих пор. Остается уповать на то, что связей с марокканской gendarmerie[26] у Магдалены нет.

Их и вправду нет, но Габриель не учел гораздо более близкий и пугающий вариант городского полицейского управления. Того самого, что бесплодно ищет убийц ковровщика. Вернувшись из своего псевдопутешествия по Марокко и отправившись с визитом к Магдалене, он находит ее не заплаканной и анемичной, а вполне деятельной и готовой идти в поисках Марии до конца.

— Как ты съездил? — спрашивает у него Магдалена.

— Безрезультатно. — Габриель цепляет на лицо выражение скорби, которое долго тренировал перед зеркалом: уголки рта опущены, глаза полуприкрыты, брови расположены друг к другу под углом в сорок пять градусов.

— Никаких следов?

— Совершенно никаких. В Мекнесе ее никто не видел. И еще в одном городе, все время забываю его название…

— В Ксар-эль-Кебире, — подсказывает Магдалена.

— В Ксар-эль-Кебире, да. В Ксар-эль-Кебире она тоже не появлялась. Я оставил заявление в жандармерии, но там такая волокита… Не знаю даже, поняли ли они меня… Сказали, сообщат, если дело прояснится…

— Ты чудесный парень… Другого и желать нельзя. — Особой любви в голосе Магдалены не чувствуется. — Вот только твоя поездка была напрасной.

— Напрасной?

— Да. Она никуда не улетала.

— Что значит «никуда не улетала»? — Габриель потрясен. — Она здесь?

— Она никуда не улетала из страны, но здесь ее нет. Я попросила дядю, он ведь тоже переживает… Так вот, я попросила дядю, он поднял свои старые связи — и в полиции в том числе. Полицейские запросили список пассажиров… Оказывается, Мария только зарегистрировалась на рейс, но в Касабланку так и не вылетела. Ты ведь провожал ее?

— Да.

— Что произошло в аэропорту?

— Понятия не имею. Мы расстались возле эскалатора. Она поцеловала меня, поднялась наверх и сверху еще раз помахала рукой.

— И?

— Я махнул рукой ей в ответ.

— И?

— И послал воздушный поцелуй… Больше я ее не видел. Я был уверен, что она улетела, вот черт…

Магдалена смотрит на Габриеля так, как будто задалась целью прожечь в нем дыру. Сучка!.. Он думал, что получил передышку, — куда там!.. Магдалена еще хуже Марии, улыбки от нее не дождешься, сплошной скепсис и подозрительность. И это рвение, с которым она принялась за поиски своей марокканской золовки! Даже из-за смерти мужа она переживала намного меньше, сучка-сучка-сучка.

— На сегодняшний день ты последний, кто видел Марию, — сообщает Магдалена, поджав губы.

— Не думаю, что это так… Ты в чем-то меня подозреваешь?

— Нет, но полицейские…

— Полицейские меня подозревают? — У Габриеля тотчас же начинает неприятно посасывать под ложечкой.

— Они просто хотят поговорить с тобой.

От Магдалены Габриель выходит обогащенный бумажкой с одним-единственным номером телефона. В отличие от номеров из записной книжки ковровщика, от номера на бумажке так просто не отмахнешься. Габриель звонит по нему в тот же день и получает приглашение явиться к следователю по фамилии Рекуэрда.

Ночь накануне встречи с Рекуэрдой проходит в страшных мучениях.

Габриель снова чувствует себя десятилетним беспомощным мальчиком, единственное желание которого — спрятаться в объятиях Фэл от всех жестокостей и несправедливостей мира, и от своей собственной жесткости тоже, Фэл, Фэл, где же ты?… У него подскакивает температура едва ли не до сорока, подживший было свищ болит нестерпимо, вдруг его объявят похитителем, преступником?

Он так и видит перед собой проклятого Рекуэрду: толстый неопрятный тип с трехдневной щетиной, воспаленными красными глазами и запахом изо рта. Для Рекуэрды не существует презумпции невиновности, он даже папу римского подозревает в изготовлении фальшивых денег, нелегальной торговле произведениями искусства и издевательстве над домашними животными — что уж говорить о простых смертных? И что говорить о Габриеле, якобы отправившемся на поиски пропавшей невесты в Марокко, но так никуда и не выехавшем из страны.

В полиции этот факт обязательно всплывет и будет истолкован отнюдь не в пользу Габриеля. У Рекуэрды свои методы выколачивания признаний, после трех или пяти часов допроса Габриель, миротворец и конформист, будет готов подписать все, что угодно.

Габриель — не преступник, но кто может подтвердить это?

Мария (Мария не дает знать о себе две недели).

Сотни людей в аэропорту (вряд ли они вспомнят обычного, ничем не примечательного юношу, пославшего воздушный поцелуй куда-то в пространство).

Таксист (где искать таксиста?)

Фэл (она слишком далеко, чтобы выступить свидетелем).