8–9–8

Таня больше не жаждет общаться при посредничестве веб-камеры, одного раза было вполне достаточно, чтобы почувствовать тебя, чтобы понять, какой ты. Ты— тот, кого я ждала. Думать о тебе— вот главный труд моей жизни. Что ж, я готова трудиться 24 часа в сутки, все в роду Салседо были настоящими работягами. Я злюсь, когда меня отвлекают от мыслей о тебе, хотя иногда и приходится отвлекаться. Все мои друзья озабочены существующим положением вещей, все спрашивают— не заболела ли я, и в то же время находят, что я стала другой. Во мне появилась мягкость, а ее никогда не было раньше. Это из-за голубей, которых ты кормишь, они так и стоят у меня перед глазами, перышки у них мягкие-мягкие, как ты думаешь, бывают ли они счастливы? Если нет, то мы наверняка сделаем их счастливее, четыре руки с зерном намного лучше двух, ведь так? А я— я могла бы сделать тебя счастливее? О себе я не говорю, я уже счастлива, потому что есть ты. Пятеро парней сделали мне предложение за последнюю неделю, один из них— немец, о котором я тебе писала, еще двое— мои однокурсники по университету, еще один— работает с дедом на «Эль Лагито», еще один просто подвозил меня домой и я даже не знаю его имени, а он— моего. Но он сказал мне: «Ты могла бы составить смысл моей жизни», — мне нечего было ему ответить. А я? Я могла бы составить смысл твоей жизни? О себе я не говорю, ты и так— самый главный мой смысл. Ты, наверное, будешь смеяться, но тому парню, что подвозил меня, я рассказала о тебе. О том, как ты был радиоастрономом, — он был потрясен. И о том, что теперь ты пишешь книгу, лучшую из всех книг, — он был ошеломлен. И о том, как много ты путешествуешь пo миру, собирая впечатления, — он и слова не мог вымолвить от восторга, а потом посетовал, что нигде не был, и передал тебе привет. Он передал тебе привет! И он не единственный, кто передает тебе привет. Хочешь знать, кто еще? Зеркало в ванной, в него я смотрюсь каждое утро и каждый вечер. Цветок амариллиса, он стоит у меня на подоконнике, и я очень к нему привязана, хоть он и не такой красивый, как та веснушчатая орхидея, что ты мне подарил. Моя любимая кукла Пилар, она хорошая девочка и у меня так и не хватило духу с ней расстаться. Портрет бабушки, он висит у меня в комнате, над кроватью, рядом с портретом Фиделя и портретом Че, как же ты похож на них! Им всем, и зеркалу, и амариллису, и Пилар, и бабушке я рассказала о тебе, жаль, что бабушки нет больше с нами, уж она бы благословила мою любовь. Я говорю «мою», потому что люблю тебя. Но только от тебя зависит, станет ли моя любовь нашей. Деду ты очень нравишься, и я считаю это хорошим знаком, хоть пока и держу рот на замке— насчет того, что чувствую к тебе. Иногда мы говорим о тебе, и это чудесные разговоры, вечерние или утренние. Он знает, что мы переписываемся по Интернету, это очень удобно и быстро, но теперь я думаю, что в письмах, которые пишутся от руки, намного больше радости и тепла. Сегодня ночью я не спала и все представляла, как мы встретимся в этом волшебном, замечательном, лучшем на свете Тунисе. Мы встретимся как влюбленные или как друзья? Ответ знаешь только ты. Я решила больше не курить «Боливар», ведь я теперь совсем другая. Подойдет ли мне «8–9–8», как ты думаешь?