#8-Дань Псам

Хватка спешила, словно ее ожидало иное место, убежище, пещера, в которую можно войти и выйти с какой-то другой стороны - выйти возрожденной. И еще она видела вокруг себя - беспорядочно торчащие из мха, земли и сгнивших бревен - мечи с ржавыми лезвиями, поросшими лишайником рукоятями, позеленевшими навершиями. Мечи всех стилей, и все так сильно повреждены, изжеваны коррозией, что не могут служить оружием.

Она услышала кошачий кашель - на этот раз ближе.

Хватку охватила паника.

Она вышла на поляну, заросшую высокой колышущейся травой, и врезалась в изумрудное море, раздвигая его волны грудью.

Кто-то зашумел сзади, бросившись в смертельную атаку.

Она с криком упала.

Раздались лающие голоса, им ответило близкое ворчание. Хватка перекатилась на спину. Вокруг были человекоподобные существа, они скалили зубы и тыкали обожженными палками в сторону леопарда, припавшего к земле всего лишь в трех шагах от лежавшей женщины. Зверь прижал усы и оскалил клыки. Затем исчез в одно мгновение.

Хватка встала на ноги и обнаружила, что башней возвышается над существами, хотя все они взрослые - это можно было понять даже сквозь покрывавший их тела тонкий мех. Пять самок, четыре самца; самки были более крепкими, с широкими бедрами и грудными клетками.

Сияющие карие глаза следили за ней с каким-то обожанием; но затем существа вытянули копья и начали толкать ее на тропу, пересекавшую проложенный ею след. “Не такое уж обожание”. Копья пугали ее - она увидела на остриях что-то темное. “Я пленница. Ужасно”.

Они поспешно двинулись по тропе, вовсе не рассчитанной на человека такого роста, и Хватка то и дело натыкалась лицом на сучья. Довольно скоро они вышли на другую поляну, к подножию утеса. Широкая и узкая каменная полка накрывала вход в пещеру. Оттуда вился дымок. У входа сидели две старых женщины, из-за их спин таращили глазенки несколько детей.

Дети не издали ожидавшихся Хваткой криков удивления - вообще все существа молчали. Женщину внезапно охватило подозрение: эти твари не хозяйничают в здешних местах. Нет, они ведут себя как жертвы. Она увидела груды камней по бокам входа - ими заваливают пещеру с наступлением вечера.

Захватчики повели ее внутрь. Пришлось низко пригнуться, чтобы не расцарапать лоб о закопченный, неровный потолок. Дети бежали рядом. За единственным каменным очагом пещера продолжалась, уходя в темноту. Закашлявшись от дыма, она почти ощупью обогнула очаг и пошла в глубину. Копья толкали ее сзади. Плотная земля пола была завалена мусором, поверхность начала понижаться, появились уступы - она скользила, чуть не падая.

И вдруг копья с силой подтолкнули ее.

Испуганно крикнув, Хватка полетела вперед, скользя по мокрому полу, словно он был вымазан жиром. Она пыталась хоть за что-то ухватиться, но руки молотили по пустоте - а потом исчез и пол. Она падала.

***

Неожиданное падение Харлло быстро закончилось среди острых камней. Резко заболела спина, бедро и лодыжка. Столкновение ошеломило его. Он едва расслышал, как нечто падает рядом, расслышал треск и хруст.

Через некоторое время он начал шевелиться. Раны болели зверски, он чувствовал, как течет кровь - но, похоже, кости остались целы. Он медленно подполз туда, где упал Бейниск, и расслышал хриплое дыхание.

Пошарив рукой, Харлло обнаружил податливую плоть. Мокрую, сломанную. Что-то коснулось пальцев. Он отпрянул.

- Бейниск!

Тихий стон, снова хриплое дыхание.

- Бейниск, это я. Мы добрались вниз… мы ушли.

- Харлло? - Голос был страшен, полон слабости и боли. - Расскажи…

Он подобрался к Бейниску, отыскал глазами очертания тела. Нашел лицо, склоненное в его сторону. Харлло встал на колени, приподнял голову друга - ощутив, как под ладонями, под кожей Бейниска шевелятся какие-то осколки - и как можно нежнее опустил голову себе на бедра.

- Бейниск…

Половина лица была разбита. Чудо, что он еще может говорить. - Мне снился, - шепнул он, - снился город. Я плавал в озере… я носился в волнах. Расскажи мне, Харлло. Расскажи о городе.

- Ты скоро сам его увидишь…

- Расскажи.

Харлло погладил лоб друга. - В городе… Бейниск, в городе есть лавки и магазины, и у всех есть деньги, и все могут купить что захочется. Там есть золото и серебро, чудесное серебро, и люди рады отдать его любому, кому оно нужнее. Никто ни о чем не спорит - да и зачем? Там нет голода, нет никаких болезней, Бейниск. В городе любой ребенок имеет маму и папу… и мама любит ребенка всегда - всегда, и папа не насилует ее. Ты можешь их выбирать. Прекрасную маму, сильного красивого папу - они будут рады позаботиться о тебе - ты увидишь, ты увидишь.

Они увидят, какой ты хороший. Они глядят прямо в сердце, видят его чистым и золотым, потому что ты хотел помогать, ты не хотел быть им обузой, и если ты постараешься, они тебя полюбят, захотят, чтобы ты жил с ними, был с ними. Если не сработает… ну, нужно будет постараться сильнее. Сделать больше. Сделать все возможное.

Ох, Бейниск, в городе… там есть мамы…

Тут он замолчал, потому что Бейниск уже не дышал. Он совсем не шевелился, изломанное тело свернулось на камнях, голова тяжело надавила на колени Харлло.