#8-Дань Псам

Слушая эти приветствия, Скиталец мог только стоять, разрываясь между смехом и слезами.

Младший киндару - ему было около двадцати лет - сухо улыбнулся. - Чем больше чужаков мы встречаем, тем больше добавляем к словам мудрого приветствия. Это плод опыта, по большей части горького и неприятного. Если ты желаешь навредить нам, мы просим сказать слова, которые отвратят тебя от злого. Конечно, ты можешь предать, и мы ничего не сумеем сделать. Обман - не наш путь.

Скиталец поморщился: - Обман - путь всех и каждого.

Улыбки неудовольствия были одинаковыми - стало ясно, что это отец и сын. - Да, - сказал сын, - это верно. Если мы увидим, что ты вошел в наш лагерь, но замыслил измену, мы замыслим то же и будем стараться первыми сделать тебе то, что ты замыслил сделать с нами.

- Ваш лагерь - действительно последний?

- Да, мы ждем смерти. Наших путей, нашей памяти. Г”атенды снова станут вольными и дикими, пока не пропадут - ибо хранимые нами лошадки тоже последние в своей породе.

- Вы не ездите на них?

- Нет, мы поклоняемся им.

Однако они говорят на дару - какой странный изгиб истории отделил их от остальных племен? Что отвратило от ферм и селений, городов и богатств? - Киндару, я смиренно принимаю приглашение и постараюсь быть вежливым гостем.

Оба заулыбались. Младший сделал приглашающий жест.

Тихий шум сзади заставил Скитальца повернуться: четверо номадов вставали из трав, в руках были копья.

Скиталец снова поглядел на отца и сына: - Догадываюсь, вы слишком хорошо знакомы с чужаками.

Они пошли в лагерь. Молчаливые собаки держались неподалеку. Навстречу выбежала группка украшенных цветами детей. Скитальца озарили широкие улыбки, крошечные руки ухватились за одежду, чтобы провести к очагам, где женщины готовили полдник. Исходят паром железные котелки с молочной жидкостью, распространяя запах острый, сладкий и какой-то алкогольный. Уже поставлена низкая скамейка на четырех ножках, покрытая попонами всех цветов радуги. Деревянные ножки вырезаны в виде лошадиных голов - носы почти встречаются под сиденьями, развиваются кудрявые гривы, залепленные охрой и какой-то коричневой краской. Мастерство изготовления голов было столь совершенным, что Скиталец смог разглядеть жилки на щеках, линии век и пыльные глаза, мутные, но бездонные. Скамейка одна, и он понимал, что предназначена она ему.

Отец и сын, а также две женщины и дряхлый старик уселись скрестив ноги в полукруг у очага. Дети наконец разжали ручонки; одна из женщин дала им тыквы с кипяченым молоком, в котором плавали кусочки мяса. - Скатанди, - сказал отец. - Стоят ниже у воды. Они пришли делать засады на нас и лошадок, потому что мясо г”атенд высоко ценится людьми в городах. Их было тридцать, разбойников и убийц - мы съедим их лошадей, но ты можешь взять одну, если пожелаешь.

Скиталец пригубил молоко; пар наполнил ноздри, глаза его удивленно раскрылись. Огонь в горле сменялся благословенным онемением. Слезы хлынули из глаз. Он попытался сосредоточить взгляд на говорившем мужчине. - Вы выскочили из засады. Тридцать? Вы должны быть великими воинами.

- Это уже второй найденный нами лагерь. Все убиты. Не нами. Друг, похоже, кто-то любит скатанди еще меньше нас.

Отец замешкался, и его сын продолжал: - Мы думаем, что ты преследуешь кого-то.

- Ах, - вздохнул Скиталец. - Кого-то? Он один - тот, кто нападает на лагеря и убивает всех скатанди?

Все закивали.

- Мы думаем, он демон, грядущий подобно буре, черный от ужасного гнева. Он хорошо прячет следы. - Сын сделал странный жест рукой, шевеля пальцами. - Словно дух.

- Давно ли демон прошел здесь?

- Два дня назад.

- А эти скатанди - соперничающее племя?

- Нет. Они набежники, охотятся на караваны и жителей равнин. Говорят, они присягнули великому злодею, известному только как Капитан. Если увидишь повозку о восьми колесах, такую высокую, что у нее два этажа и балкон с золотыми перилами - говорят, ее тянет тысяча рабов - ты нашел дворец Капитана. Он высылает набеги, он жиреет на торговле награбленным.

- Я не преследую демона, - сказал Скиталец. - Даже не слышал о нем.

- Наверное, это хорошо.

- Он идет на север?

- Да.

Скиталец подумал и еще немного отхлебнул на редкость жуткого пойла. С конем он сможет выиграть время, но конь может вынести его прямиком на демона. Не хочется сражаться с существом, способным вырезать тридцать бандитов и не оставить следов.

Один из детей, сидевший на коленках и игравший с грязью на сапогах Скитальца, влез ему на бедро, потянулся к тыкве и вытащил кусок мяса. Помахал перед лицом Скитальца.

- Ешь, - сказал сын. - Мясо норной черепахи очень вкусное. Молоко миска размягчает его и удаляет яд. Мы обычно не пьем чистый миска, потому что он посылает в путешествие без возврата. Слишком много - и он прогрызет дыру в желудке, и ты умрешь от большой боли.

- Ага. Нужно было раньше сказать. - Скиталец взял мясо у ребенка, хотел было положить в рот, но остановился. - Еще что-то нужно узнать, прежде чем жевать?