8. Догонялки

Итак, в становище велесовой голяди были, большей частью, мужчины от 18 лет и старше, и мальчишки от 12 лет и младше. Мальчишек было относительно немного, потому что и женщин в становище было мало, и дети в окружении этих болот часто умирали. Девочек не было вообще — их или убивали, согласно «божьей воли», или отдавали и продавали на сторону. Но всё равно — тащить малышню в «Велесову Землю Обетованную» никто не хотел. В результате у Фанга на руках осталось около двух десятков сопляков в возрасте до 12 лет, трое молодых людей 15–17 лет, которых я наблюдаю, два старика и старуха. Остальных «неудачник» увёл в свой личный «исход».

Сделать приличных запасов на зиму таким составом — невозможно, перебраться в какое-то другое место за тридевять земель — аналогично. А уйти надо. И тогда Фанг проявил удивительную мудрость и смелость: он решился положить «свой народ» под самую большую силу в округе, как он понял после беседы со мной в Рябиновском порубе, под «Зверя Лютого».

— Наша земля — проклята. Дальше — голодная смерть. Прими моих людей под свою власть, под свою защиту, Ненугалимаш Звериш. Иначе они погибнут.

Я услышал, как за спиной выдохнула, задержавшая в течение рассказа дыхание, Елица. Все три спутника Фанга тоже будто очнулись ото сна. Они чуть шевельнулись, один сразу охнул, другой ощупывает голову — здорово я ему врубил.

Фанг открывает полуприкрытые во время рассказа глаза. А я наоборот — закрываю и задумываюсь.

Глава 166

«Сбылась мечта идиота». Как всегда, «идиот» здесь — я. И тут началась «сбыча мечт»…

Для дела — нужны люди, для нового дела — нужны новые люди. Люди, которых можно научить новому. Лучше всего учатся дети, у взрослых… проблемы. Конфликты этических систем, когнитивный диссонанс, проблемы импринтинга, вредные привычки и устоявшиеся навыки. Вообще — хуже соображают.

«Янки» это понимал, у него в окружении вообще не было взрослых мужчин из туземцев. Единственный человек, положивший жизнь свою, защищая женщину дона Руматы — мальчишка-слуга. Настоящую, надёжную, эффективную команду можно построить, только выращивая себе помощников годами. С детства. С их детства.

Но… два с лишком десятка едоков… Положим, прокормлю. Если Жердяевский хлеб придёт. И как-то размещу. Амбары пока у меня пустые стоят… А уход, присмотр? Это ж дети! Да ещё лесовики… Среднерусские «маугли» стаей… Они хоть знают, что надо не — зарычать, не — убежать, а — сказать? «Мы с тобой одной крови…». А так ли это? Мы, конечно, все — человеки. «Одной крови». Хоть в доноры бери. Но мозги-то — разные. Они-то — инородцы и иноверцы.

— Они будут служить мне, так же как и ты? Телом и душой, умом и сердцем?

Тут я несколько передёргиваю: о душе и далее — Фанг не говорил. Они хотят еды, жилья и защиты, но не хотят сменить бога. Нет, ребята, «кто девушку ужинает, тот её и танцует». Или — всё, или — пошли нафиг.

Судя по паузе — Фанг прекрасно понимает моё «расширительное толкование». Но… призрак голодной смерти — мощный аргумент в торговле. Покупая жизнь своего народа можно заплатить высокую цену.

— Да, господин.

Вот так-то! Но — уточним.

— Они станут моими вечными рабами и примут закон христианский?

— Мы все — твои рабы в этом мире. Но наша вера останется с нами.

Прежде чем ответить, Фанг бросил взгляд на своих спутников. Похоже, полного подчинения ему среди «беженцев из осквернённого святилища» — нет. Кое-кто упорно «держится за старину». А у меня своих… «традиционалистов» — выше крыши. Да для меня здесь всё — «старина»! Хоть язычество, хоть христианство.

Самое подходящее занятие для Ивашки-попадашки — проповедь «благой вести». Ну всё поперёк! Против моего мировоззрения, мироощущения и мировосприятия. Против души моей! Опять себя ломать и наизнанку выворачивать… Ванька-благовестник. А кому ещё крестить нехристей на «Святой Руси», как не воинствующему атеисту? Маразм…

Но пускать в дом иноверцев, которые могут, следуя каким-то, мне вообще неизвестным, правилам и обетам, сунуть мне же нож под ребро, исходя из своих, «с молоком матери впитанных», лесных, иноплемённых, иноверных представлений о правильности… Но и ломать сразу такую толпу народа… «Не сгибай слишком сильно кочергу, а то в лоб ударит» — английская народная мудрость…

Да что я тут выплясываю?! «Но… но…». Сплошной Салтыков-Щедрин: «С одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, нельзя не признаться».

Наплевать и забыть? К Рождеству не меньше половины сдохнет, а оставшиеся приползут на коленях… С дистрофией и обморожениями… Дети. Непонимающие что творят. Ради чего страдают.

Чёрт! Да я всё равно всех детей приму! Для меня они — человеческие дети. Свои. А вот для Фанга — питомцы Велеса, дикие голядины из леса. Чужие. Это он так думает, что я так о них думаю. Иноверцы, инородцы, иноязычцы. И мои люди думают также. Дать таким кров, корм, защиту, а не прогнать, избить, затравить собаками…

«Церковный Устав» Ярослава Мудрого на этот счёт формулирует чётко:

«С некрещеными ни пити, ни ести;…».