8 КУРС (Снейджер) - КНИГА 2 (СИ)

Погружение в Гермиону проходило плавно и медленно, заставляя Северуса, сцепив зубы, прерывисто выдыхать, в то время же девушка, затаив дыхание, чувствовала, как он дюйм за дюймом входит в нее. Стеночки влагалища импульсивно сжимались вокруг довольно большого Снейповского достоинства. На этот раз никакого дискомфорта не было, только чистое удовольствие и чувство наполненности. Опустившись до предела на мужчину, Миона несмело двинула бедрами туда-назад, наслаждаясь гортанными стонами Северуса. Она двигалась, то немного приподнимаясь, а затем вновь опускаясь вниз, то практически полностью выпуская каменный член из тугого лона. Зельевар непроизвольно двигал чреслами, пытаясь еще глубже насадить девушку на себя, что казалось невозможным. Темп движений пары с завидной периодичностью сменялся, становясь резким и быстрым, медленным и мягким. Эта удивительная скачка доставляла наслаждение обоим любовникам. Снейп неустанно нежно водил ладонями по спине девушки, пересчитывая позвонки, а иногда, будто бы дразня, склонял голову вниз, беря в горячий плен рта темно-розовые горошинки сосков Мионы. В отместку девушка замедлялась до невозможности.

Пик наслаждения, как и в прошлый раз, оказался невероятным и чудесным. Выгнувшись и тихонько вскрикнув, Гермиона без сил рухнула на мужчину, счастливо и довольно улыбаясь, чувствуя, как нечто теплое и густое заполняет ее до конца. Пожалуй, это самый яркий поход в библиотеку на памяти девушки, да и зельевара, который обняв Грейнджер, уткнулся носом в каштановые кудри, с блаженным видом вдыхая их тонкий, цветочный аромат.

А книга, небрежно брошенная в сторону, обиженно лежала, дожидаясь своего звездного часа, который, однако, наступит не здесь и уж точно не сейчас. Потому что брюнетистый волшебник, заглянувший в нее одним глазом, отправил ее в безразмерный карман, определив сие творение собственных скорее всего предков, как легкое чтиво на ночь. Хотя старый дневник мог поведать Снейпу о трагичной правде двух некогда богатых, знаменитых и сильно конкурирующих семей, которые, впрочем, спустя много лет, как насмешка судьбы соединились в нем.

✡🔯✡

Когда все бесстрашны, это уже страшновато.

Г. Лауб

Выскользнув из ванной комнаты, я удовлетворённо усмехнулась, пусть телу моему и не было до веселья. Горячий ком желания внизу живота ярко и очень настойчиво рекомендовал вернуться к надменному аристократу и продолжить утренние развлечения, вот только гордость, мстительная натура и желание поскорее закончить дело в Хогвартсе настойчиво тащили меня в семейную сокровищницу. Не ту, где хранилось золотишко, артефакты и разные драгоценности (род Воканс никогда не страдал доверием к гоблинам и предпочитал, как пресловутый мсье Гобсек, чахнуть над своим златом), а в ту, где были собраны самые необходимые книги всех времен и народов.

Быстро обтеревшись полотенцем, посетовав при этом на не резиновое время, из-за которого я не успеваю уделять внимание своему физическому состоянию и теперь мой организм страдает, я принялась одеваться. Так как в замке было прохладно, из шкафа по мановению руки выскользнули: комплект нижнего белья, белая футболка, черные леггинсы, безразмерная теплая кофта серого цвета с забавным медвежонком на ней и кроссовки. Но конечно же, именно в этот момент кое-кто должен был заметить мое отсутствие!

— Вик, ты где? — раздался из глубин ванной комнаты, вызывая у меня дрожь в коленках, хриплый вопрос, походивший на стон. Бесов блондин, он мог спросить это нормальным голосом? Хотя в его состоянии я бы вообще разговаривать не сумела.

— Здесь! — злорадно крикнула я в ответ и выскочила в коридор, одетая только в лифчик и трусики.

На ходу пытаясь натянуть на себя штаны, а также не уронить остальные предметы моего гардероба, я не могла прекратить смеяться. Просто последним, что я увидела, выскользнув за дверь собственных покоев, был бешеный, как несколько сотен демонов, Люциус Малфой. Серые глазища потемнели, на лице ходят желваки, а сам он такой прекрасный стоит в дверном проеме, что-то мне крича. Картина маслом, в общем, главное не опускать взгляд ниже мужского пресса, не вспоминать кто и каким образом довел его до такого состояния и не поддаваться навязчивой идее вернуться обратно, дабы успокоить волшебника, попутно получив по заслугам. Хотя, чем Люциус там мне грозил? Выпороть? Не-е-ет, это перебор, сие было дозволено лишь дяде, и то, когда я представляла собой мелкую непослушную хулиганку!

Где-то на полпути к заветной цели я заприметила знакомые двери и была вынуждена остановиться, делая небольшую паузу. Отчего-то именно сейчас я отчетливо так поняла, что не имею ни малейшего желания, дабы моя покойная родственница лезла к моему… кому кстати? Любовнику, профессору, мужчине, любимому? Нужно будет подумать над этим, а сейчас я занята! Только с Ванессой разберусь, потом в библиотеку, а все остальное позже… когда-нибудь.