8 КУРС (Снейджер) - КНИГА 2 (СИ)

Гриффиндорка передернула плечами и попробовала проанализировать ситуацию. А точнее, найти ответ на вопрос «Что могло помешать Северусу начать варить сегодня зелье? Ведь он сам сегодня прилюдно напомнил ей об этом!». Первые пришедшие в голову золотой девочки мысли были абсурдны. Ярким тому примером было «бабушка заболела». Затем, спустя несколько мучительных секунд, пока мозг Мионы лихорадочно работал, пришли ОНИ. Самые вредные и поганые мысли, поддерживаемые не менее недобрым чувством, как шипы на стебле прелестной огненной розы, впившиеся в сердце шатенки, из-за чего она затаила дыхание. Нехорошее гадкое чувство — ревность, захватило светлый ум и доброе сердечко Гермионы. После, уже не было покоя мисс Грейнджер, ее сознание, как заведенное перебирало миллионы «причин», почему Северус отказался от сегодняшней встречи. Каждая следующая мысль была все гаже, а хорошее воображение Гермионы сыграло с ней злую шутку, подкидывая всё худшие картинки. Даже столь горячо любимые гриффиндорской заучкой книги не помогали.

Спустя полчаса у мозга Золотого Трио было лишь одно желание, пойти и лечь в свою кровать, предварительно задвинув плотно тяжелые серебристые шторы на окнах — недавнее нововведение Воканс. Зарыться в огромное теплое одеяло с головой, оставив небольшое отверстие для циркуляции свежего потока воздуха. Но Гермиона Грейнджер не была бы собой, и тем более почетной представительницей своего родного факультета, поддавшись таким негативным мыслям и отправившись к себе в комнату прятаться от мира и реальности. Нет, гордость не позволила девушке поступить столь жалко, она подкинула девушке иную идею, которая, к величайшему позору, понравилась шатенке. Гермиона проследит за тем, кто придет к Северусу Снейпу сегодня вечером!

В том, что кто-то его навестит, девушка не сомневалась. Злая зараза ревность не давала жизни иным вариантам, а размышления на тему, что кто-то женского пола может явиться к ее профессору через камин — не рассматривалась. Наверное, по той причине, что будучи маглорожденной, Гермиона в последнюю очередь думала обо всех способах передвижения волшебников. Сама же девушка за всю жизнь всего лишь несколько раз пользовалась этим способом перемещения, и он не был у нее в ходу. Так же можно допустить, что у кареглазой включилось чувство самосохранения, которое быстро просчитало все возможности действий своей хозяйки, вспомни она о каминах. Ведь самоотверженная девушка могла и в покои зельевара полезть, проверяя свою «правдоподобную» теорию.

Впрочем, в своих предположениях Гермиона сильно не ошиблась. Просто ровно в восемь вечера у покоев Северуса Снейпа объявилась не какая-то мадам, которую можно было возвести в ранг любовниц профессора, а Виктория Воканс. И увидев подругу, Грейнджер самую каплю успокоилась и безмерно удивилась, когда из рук брюнетки выпали какие-то свитки. Тихо ругаясь на непонятном шатенке языке, голубоглазая девушка быстро собрала все пергаменты и постучалась в большую дубовую дверь. Открыл массивный деревянный проход достаточно хмурый профессор зельеварения, который издевательски вопросительно вздернул бровь, смотря на занятые руки Воканс. Он не предложил ей помощь, впрочем, брюнетка этого и не ожидала, но это не помешало ей закатить глаза к потолку, усиленно мысленно (так, чтобы стоящий напротив мужчина, услышал) кляня его манеры.

— У вас в личных покоях лаборатория имеется? — издевательски спросила Виктория.

— Нет, — коротко ответил брюнет и будь девушка его ученицей, то ее бы заморозил тон профессора, а так…

— Не удивлена, — хмыкнула Вика. — В таком случае, позвольте узнать, что вы здесь делаете?

— У меня тот же вопрос к вам, — скривил губы в подобии усмешки черноглазый. — Почему вы пришли сюда?

— А мне надо было под дверями вашей лаборатории мяться, в ожидании, когда вы соизволите прийти? — в тон зельевару ответила девушка, добавив в голос возмущенные интонации.

Голубые глаза встретились с жуткими черными глазищами, и Воканс не отвела взгляд, как делали тысячи людей до нее. Когда Курама находится в своей демонической форме, да еще и в бешенстве — вот тогда это пугающее зрелище, но брюнетку и это не всегда пронимает. Единственный, кто мог самим только взглядом заставить ее немного заткнуться, как бы это грубо ни звучало, был Киртан. Дядю Виктория всегда боялась и уважала, хотя безмерная любовь к родственнику была сильнее этих двух чувств вместе взятых.

— Сэр, — спустя какое-то время, решила пойти на мирную стезю Воканс, — я не хочу с вами воевать. Наоборот, вы мне очень даже симпатичны! — сообщила она, и дабы избежать неловкости, торопливо добавила: — Как человек. Поэтому, давайте сделаем все быстро и разойдемся по своим делам.

— Хорошо, — немного подумав, кивнул брюнет.

— Вот и замечательно, — улыбнулась голубоглазая, она вообще была довольно отходчива, в некоторых случаях. — Идемте!