8 лет без кокоса

«Мама, ну как ты не понимаешь! Я его люблю, люблю! Раз ты так о нем говоришь, я домой к вам не вернусь никогда, слышишь, вообще никогда не вернусь!» Уууу… Тяжелый случай… Сама не понимая, зачем, тащусь на подветренный борт… Как и ожидалось, Леночег сидит там и горько плачет. Ну чего я сюда прусь? Чем я-то могу ей помочь?.. «Понимаешь, они меня не любят. Никто. Я иногда жить не хочу… Зачем…» Леночег сквозь слезы-сопли рассказывает свою жизнь. В которой, оказывается, все очень не просто. Кто бы сомневался… Предки строгие, самостоятельности препятствуют, говорят — рано в восемнадцать лет быть самостоятельной. Но при этом у Леночега есть бойфренд — великовозрастный олигарх областного значения. Этому явному мезальянсу родители почему-то не противятся. Хотя олигарх вообще-то говоря, слегка женат, как великовозрастному олигарху и положено. Ну и дальше следует просто краткий пересказ бразильского сериала. Нехороший богатый Дон Педро привозит юную Хуаниту грешить подальше от глаз жены, на дайверский курорт. На пару дней, в порядке развлекухи, они приезжают в деревню на Д., чтобы вкусить настоящей дикой жизни. В «Хилтоне», разумеется. Вообще деревня на Д. — известный дайверский и серфовый спот. Только гостиниц здесь почти нет, и нырять и кататься большинство людей приезжает сюда на несколько дней, из расположенного за 100 км туристического до мозга костей города на Ш. На эти несколько дней их гидом, переводчиком и сопровождающим становится романтический красавец, локал Пердито (прости, чувак, не удержалась (). Ну и все — юной Хуаните срывает и без того непрочную крышу, и она грешит по всем углам, но не с Доном, благодаря которому здесь оказалась, а с юным локалом. Дон, ясен пень, от этой идеи не в восторге, и силой увозит истерично голосящую Хуаниту домой, в уральские снега. Дома вступает хор в виде обоих Леночеговых финансово несостоятельных предков, которые, оказывается, возлагали большие надежды на дружбу дочки с областным денежным мешком. Дон Педро великодушно готов все простить. Но Леночег не желает никого видеть-слышать, и в итоге, соорудив историю о необходимости навестить болящую подружку в Питере, собирает со всех участников этого «Мерлезонского балета» бабла и срывается в деревню на Д. Предки с Доном Педро оказались не совсем идиотами (что лично меня удивило), и через несколько дней выяснили-таки, в какой стране находится Леночегов Питер и какого цвета у ее подружки борода. Собственно, я и застала эту историю на стадии «Отступать некуда, позади Москва». Домой Леночег вернуться не может, ибо предки объявили по громкой связи, что она им не дочь (нет, все-таки они совсем идиоты). К Дону она не пойдет. Что остается? Остается Лайт… Нда, ей он нужнее, чем мне. «Господи, что теперь будет?» — пищит Леночег, вдруг осознавший, что все это происходит с ней, а не в далеком бразильском кино. Леночег снова рыдает, я обнимаю ее и говорю, что все ее любят и все у нее будет хорошо. Почти так в итоге и вышло…

…Деревня на Д. встречает нас нереально розовым закатом. Нереально розовое все: море, небо, горы, пустыня. Я такого никогда не видела. Или просто — не замечала?.. А Лайт встречает нас квадратными глазами. Ну еще бы — вчерашние враги, мы с Леночегом слезаем с лодки в обнимку и болтаем, почти не обращая внимания на предмет наших недавних разногласий. Есть с чего охренеть, еще бы… С пристани едем на байке втроем. Втроем же идем на вечеринку, уже на дайверскую. Здесь никто не пляшет, и не курит, и не ломает зеленые ограждения. Все спокойно сидят в саду виллы одного из заслуженных инструкторов-европейцев, кушают приготовленные на гриле гигантские креветки, выпивают привезенную кем-то из новоприбывших «Немировку» и беседуют за жизнь. Хорошо… Леночег с головой уходит в разговор с хозяином дома о дайвинге на Галопогосах. Лайт подходит ко мне и тихо предлагает прогуляться. Мы не спеша бредем по недостроенной навсегда набережной и смотрим на цветное от ночных кафешек море. И Лайт рассказывает мне свою жизнь. Тоже очень и очень непростую. Но это — как у всех здесь… А потом вдруг вываливает эту свою историю про Большую Любовь в городе М. Е-мое… А Леночег в курсе? Нет, вообще-то… Но я ей, конечно, все расскажу. Отлично. Могу представить, как она обрадуется… Мы заходим в ресторанчик на берегу. Хотя ресторан — одно название. Здесь просто барная стойка, она же — касса, столы и скамейки — все прямо на песке. Кухня — в домике напротив. Мы лежим на подушках, наблюдаем море и курим яблочную шишу. Одну на двоих. Молчим. Каждый о своем. А иногда об одном и том же — хором молчим. В унисон. Или в диссонанс. Смотря, на какую тему.