- 8

вкрученные в них обычные лампы накаливания, и всё, привет! Никаких абажуров, плафонов…

Один голый свет. Но – работает. ДонХё мне это продемонстрировал, пощёлкав выключателем.

Немытые окна не видели ухода, похоже, столько же времени, сколько и потолок, и до

середины разрисованы чёрно-белыми граффити. Черно-белая гамма, это, наверное, для того,

чтобы тоску нагонять шибче… Могу даже предположить, что их сам ДонХё, самолично

разрисовывал, чтобы получить эффект +10 к унынью. Пол – грязный и голый, мебели на нём нет,

правда, в углу класса, навалена гора бэушных стульев и парт.

- Найдёшь там себе стул и парту, - сказал мне ДонХё, показав рукою на эту гору.

Ладно, пороюсь. Может, чего и найду…

В общем, по итогам педсовета я получил наказание в виде этого «карцера», а если точнее,

«класс отстающих», так написано над дверьми этого помещения. Здесь я должен проводить не

менее трёх часов в день, делая задания, заданные учителями для самостоятельного выполнения.

Парням влепили «минус баллов», а мне – как организатору шабаша – и «минус баллов»

отвалили, и в «карцер» определили. А всё из-за этой очкастой тётки, учительницы корейского

языка. Прям, кипело у неё всё внутри от возмущения: «Да как это так, да что это такое, ты же

девочка?!» Ну и что, что девочка? В карты теперь, что ли, не играть? Потом эта очкастая аджума

подхватила флаг, опущенный ДонХёном, начала требовать, чтобы я вернул деньги, поскольку

они получены в результате азартной игры! Ага, ЩАСССС!

- Нунним, - сказал ей я, - похоже, тут есть какое-то недопонимание. Я сама видела и

участвовала здесь в спортивных соревнованиях. Вы говорите, что азартные игры в школе

запрещены? Но как можно соревноваться на стадионе без азарта? Это же тоже – игры. Они так и

называются – спортивные игры. Или участвовать в конкурсах без азарта? Нонсенс! Наверняка, в

правилах, которые я не читала, написано – «азартные игры на деньги». Так мы и не на деньги

играли. Первый раз – играли на интерес, второй раз – на вещи. Уверена, что школьные правила

не нарушены. А то, что я вещи продала – так это была разовая продажа. Я же не организовала

поставку вещей из Китая и не открыла тут бутик. У меня были вещи, принадлежащие мне,

которые я решила продать. Я их и продала. Имела полное на то право.

Аджума осеклась, но потом опять врубила свою пластинку про правила приличия, что вещи

это не мои, что торговать на территории, нарушение распорядка дня… Короче, всякая ахинея,

которая приходит тёткам в голову, когда они борются за чью-то нравственность и порядочность.

Я уж не стал с нею спорить, поняв, что бесполезно, да и мои возражения в поисках истины

вызывали неодобрение присутствующего педагогического состава. Чё гусей дразнить? Тем

более, на пустом месте? Так, стоял, заткнувшись, слушал, ожидая, чем дело кончится.

Не получая от меня реакции, тётя взялась «полоскать» парней. Что это, де, архи аморально –

играть со школьницей на раздевание. И нужно поставить в известность родителей о моральном

облике их сыновей, чтобы те посмотрели, кого они воспитали.

Когда речь зашла о родителях, парни резко оживились и, крутя головами, стали напоминать

сусликов, которые уже решили стопроцентно куда-то бежать, но направление своего бега ещё не

выбрали. Барабанщика «распёрло», и он, открыв рот, дал признательные показания, что на

раздевание играла ЮнМи, а они – играли на музыкальную композицию, которую она, то есть я,

обещала им написать.

От такого пассажа, педагогический состав, похоже, «слегка припух» и опять всё внимание

обратилось на меня.

- А на что я ещё с ними должна была играть? - пожав плечами, объяснил я «выбор ставки», -

Взять с них нечего, на деньги в школе играть нельзя, а аукционы по продаже вещей

знаменитостей легитимны во всём мире…

Преподы от моего практицизма на несколько секунд онемели.

- Хочешь сказать, что ты всё заранее спланировала? - переварив услышанное, поинтересовался

у меня ДонХё, - как же тебе удалось так всё точно рассчитать?

- У меня голова есть, - ответил ему я, одновременно взглядом отвечая на пронзительный

взгляд СынРи, - иногда я ей думаю…

- Наверное, это хорошо, что только иногда. Страшно представить, что бы было, если бы ты

думала ей постоянно…

Тут тётка с чего-то решила, что парни обманывают, и никакой договорённости о композиции

между нами не было, а на самом деле было одно только моральное разложение. Отбиваясь от

этого наезда, парни предъявили доказательства. Оказалось, моя обработка их композиции

сделанная для батла, грубо говоря, за неделю, набрала почти половину от числа просмотров их

варианта, только они копили свои циферки почти три месяца.

- Вот я решил… - объясняя, промямлил СынРи.

А я и не знал, - сказал я сам себе, услыхав о таком деле, - кто бы мог подумать…

В общем, от «облико аморале» я и парни, кое-как, отбились.

Тогда тётка переключилась на денежный вопрос. Стала требовать возвращения моих богатств,

нажитых непосильным трудом. На что я изволил ей заметить, что в нашем обществе, в котором

пропагандируется свободное предпринимательство и равные права для всех, требовать