80 лет форы

– И это именно они захватили новые немецкиэ танки, да?

– Один танк. Генералом к Герою представлено сразу трое – два майора, командиры батальонов Шимазин и Васильев, а также старший сержант Охлопков. И еще несколько человек к Красному Знамени и Красной Звезде.

– Посмотрим, товарищи. Но звучит так, что эти награды бойцы заслужили…

22 мая 1942 года. Москва, Кремль.

– Здравствуйте, товарищ Кравченко, – поднявшись навстречу вошедшему в кабинет ученому из будущего, лидер СССР протянул руку.

– Добрый вечер, товарищ Сталин. Для меня огромная честь встретиться с Вами, – длинный и худой, как каланча, Илья Петрович пожал протянутую руку вождя. Глаза молодого человека просто светились от счастья.

– Как ви прекрасно понимаэте, у товарища Сталина много дел. И он очень хотел бы знать, для чего вам потребовалась такая срочная встреча? – вождь сел обратно в кресло и показал ученому на стул, приглашая того присоединиться.

– Понимаете, товарищ Сталин, то, что я обнаружил в имеющемся архиве специальных материалов, – вождь понимающе кивнул, – не просто важно. Это архиважно! – от волнения ученый даже вскочил и, схватив портфель, вытащил из него листок. После чего, размахивая им, словно знаменем, выпалил:

– По сравнению с этим – даже атомная бомба не выглядит такой уж серьезной штукой.

Взгляд главы СССР мгновенно изменился, став из расслаблено-изучающего предельно серьезным и сосредоточенным.

– И что же это такое, Илья Петрович?

– Целая серия материалов по нанотехнологиям. И особенно – по созданию атомно-силового микроскопа!!!

Вождь взглянул на сидевшего неподалеку Берию. Тот пожал плечами. Видя некоторое недопонимание, Кравченко добавил:

– А атомно-силовой микроскоп – прямой путь к нанотехнологиям. Со всеми вытекающими. До нахождения этих материалов создание АСМ состоялось бы в лучшем случае году в семидесятом. Теперь мы сможем сделать его лет на десять-пятнадцать раньше. А то и на все двадцать.

– И насколько эта отрасль техники важна? – негромкий вопрос Берии прервал поток слов ученого. Тот кивнул и снова полез в глубины портфеля.

– Вот, я тут принес статью от девятнадцатого года…две тысячи девятнадцатого. Это обзор того, что удалось сделать в этой отрасли за тридцать три года с открытия АСМ, – Илья Петрович протянул Сталину бумаги.

Тот, быстренько пробежавшись глазами по статье, замедлился лишь на страницах «Нано и ВПК» и «Наномедицина». После чего поднял голову и улыбнулся взлохмаченному ученому.

– Ви большой молодец, товарищ Кравченко, – вождь поднялся и отдал обзор Берии. Тот углубился в чтение. Хозяин кабинета тем временем продолжил:

– Я полагаю, что о наличии этих материалов не знает никто, кроме нас?

– Да, товарищ Сталин, только я, Вы и товарищ Берия.

– Вот пусть это пока так и останэтся. А когда наша наука закончит с покорэниэм ядэрных сил, то ми обратим особоэ вниманиэ на нанотехнологии, – вождь ободряюще кивнул Кравченко.

Еще некоторое время поговорив с ученым, Сталин отпустил того отдыхать. После чего повернулся к закончившему чтение главе НКВД и спросил:

– Лаврентий, расскажи-ка мне поподробнее про товарища ученого.

– Молод. На момент попадания сюда ему было тридцать четыре года. Сейчас, соответственно тридцать пять. Умен – не зря в тридцать четыре возглавлял на одном из предприятий ВПК целое направление. Из важных особенностей – был вашим ярым… эээ… поклонником, несмотря на то, что, как вы уже знаете, тогдашнее правительство не особо вас жаловало.

– Ярым поклонником? – Сталин насмешливо наклонил голову.

– Начиная еще с учебы в университете. Может, и со школы, но про это у нас данных нет. Один из его коллег оттуда, – Берия показал пальцев вверх, – заявил, цитирую: «Кравченко – сталинист. Почти фанатик». Так что он у нас надежный товарищ.

– Это хорошо. Если то, что пишут здэсь, – вождь показал на статью, – про перспективы, правда, то эти самые нанотехнологии сделают СССР единствэнной сверхдержавой. Навсегда…

23 мая 1942 года. Бреславль, Польша.

– Ты не сумлевайся. После залпа тех штуковин тебе укрепления надо будет просто занять, – краснощекий полковник ободряюще похлопал говорившего с ним майора по плечу.

– Про Кёнигсберг так тоже говорили. А сколько там народа полегло?

– Под Кёнигсбергом «буренок» не было, – офицер помрачнел.

– А почему «буренки», кстати?

– Черт его знает. Как всегда, кто-то придумал – и приклеилось.

– Ладно. Но ты уверен, что они настолько эффективны? – рано поседевший майор с сомнением поглядел в сторону расположения недавно прибывших штурмовых гвардейских реактивных минометов из РВГК.

– Я их в деле видел. Под Минском. Они там полк нацистов спалили к чертовой матери.

– Ну-ну. Ладно, пошел я, солдат обрадую. Достал их уже этот немчурский укрепрайон…

Прибывшие на фронт потомки «Буратино» должны были поставить точку в длительном противостоянии под Бреславлем, вылившемся уже не в один десяток тысяч солдатских жизней. «Шверпункт» обороны немцев не пускал советские войска вперед.