80 сигарет

«Женщина, сама себе покупающая цветы, это еще куда ни шло, – садясь следом, рассуждал Токарь, – а вот чего она при этом такая счастливая? Выходит, подарили ей букет. Иначе не ржала бы так, что на улице было слышно». Он пошел в разведку.

– Какому дебилу пришло в голову торговать цветами на заправке?

Нина лукаво ответила:

– А тут и не торгуют.

– Ясно. Я это… Сейчас вернусь, в общем.

Нина быстро посмотрела на Токаря.

– Ты же не собираешься сделать ничего плохого этому мальчику? Это ведь всего лишь цветы.

– Да ты о чем вообще! Конечно, нет, – ядовито сказал Токарь. Он хотел скрыть от Нины свою ревность, но не удержался от саркастического тона.

Нина вцепилась в руку Токаря.

– Это. Просто. Цветы, – медленно, разделяя каждое слово, повторила она.

– Расслабься. Говорю же, я просто забыл купить кое-что.

Токарь высвободил руку и, оставив дверцу машины открытой, пошагал в сторону магазинчика.

– Что-то еще хотели купить? – вежливо поинтересовался кассир, когда Токарь вошел.

Токарь небрежно бросил указательный и мизинец в направлении одной из самодельных ваз.

– Сколько ты хочешь за все свои лютики-семицветики?

– Извините, они…

– Извиняю. Сколько?

«Странное сегодня утро», – подумал парень и попробовал еще раз:

– Извините, они не продаются.

Со зловещей иронией Токарь протянул:

– Да-а-а? А что они делают? Дарятся?

– Ну… я…

Снова привычное Токарю мычание. Он уперся ладонями в прилавок.

– Хули «му-у-у»? Слышь, ты начинаешь бесить меня. Я вроде с тобой пока вежливо разговариваю, хоть ты и даришь свои веники чужим женщинам. Но, похоже, культурно ты не понимаешь.

Глава 18

Токаревский кулак превратил в труху сенсорный дисплей магнитолы. Нина заметила это только теперь, когда попыталась включить музыку через блютус. «Видимо, Токарь разбил ее с психу, после того как выкинул меня из машины», – догадалась она.

Теперь невозможно нажать ни на одну кнопку. Ну и ладно.

Нина вытащила из сумки смартфон и наушники. Пробежалась по плей-листу.

Рондо Венециано. Фантазия.

Итальянский оркестр на одинокой заправке в родной глубинке. Почему бы и нет. В самый раз.

В дороге Нина всегда воспринимала музыку как фон проносящегося в окне мира. Когда музыка накладывается на непрерывно сменяющие друг друга мгновения, каждое из которых таит в себе микровселенную, тогда она, музыка, ощущается в большей степени через зрение. А все прочие органы чувств лишь аккомпанируют ему.

Вот и сейчас Нина слушала оркестр маэстро Ревербери, и мир вокруг преображался. Стены магазина обрастали камнем, крыша тянулась вверх, устремлялась шпилем в небо. Асфальтовая трасса постепенно покрылась круглой старинной брусчаткой. Вдалеке, на полях появились крестьяне, чистые и опрятные, как в фильмах Бернара Бордери. Уродливые электрические столбы превращались в ветряные мельницы.

Музыка уносила Нину в иное время. В стилизованное, театральное, вечно праздничное барокко.

Ударные и бас-гитара гармонично переплетались с оригинальными инструментами семнадцатого века.

Нина увидела Токаря. Он шел к машине.

Девушка прищурилась, и тогда с Токаря слетели его спортивные штаны и футболка, а вместо них возникли камзол из парчи и украшенные лентами брюки до колен, под которыми были белоснежные шелковые чулки. Пышные оборки сорочки пеной вылезали из-под воротника и рукавов камзола. На голове вырос огромный, завитый в локоны, парик.

Токарь шел вразвалку, цокая по брусчатке красными каблуками туфель с прямоугольными пряжками из шеффилдского серебра.

Будто подыгрывая Нине, он нес правую руку за спиной, тем самым подчеркивая образ французского щеголя позднего Возрождения.

Чего-то не хватало.

Нина поднесла ладонь к губам. Коротко дунула на нее, словно послала Токарю воздушный поцелуй. Видимая ей одной пудра взметнулась с ладони в воздух и легла на лицо Токаря толстым слоем.

Под звуки барочной музыки, весь в кружевах, в одежде, расшитой золотыми нитками, напудренный, в воздушном парике, Токарь шел к машине, улыбаясь в стальные зубы. Остановился у дверцы Нины и протянул руку, которую прятал за спиной.

Он сжимал большой букет, собранный, наверное, из всех полевых цветов, какие были в том магазине.

В мгновение все вокруг стало прежним.

Нина похолодела. Вытащив наушники, она выскочила из машины, отпихнула Токаря и бросилась к магазину.

– Нина! – Токарь с трудом сдерживал смех. – Да постой ты, Нина!

– Сволочь! – бросила она через плечо.

Токарь небрежно кинул цветы на заднее сиденье, подбоченился и с теплой насмешкой улыбнулся.

«Дурочка».

Он играючи пнул мелкие камни под ногами, вставил в рот сигарету и похлопал по карманам в поисках зажигалки.

В помещение Нина ворвалась ураганом и тут же растерянно замерла в дверях.

Продавец вздрогнул от неожиданности. Изумленно посмотрел на вошедшую.

«Одумались», – решил он с грустью.

– С вами все… в порядке. – Нина закончила фразу скорее утвердительно, хотя начиналось предложение, как испуганный вопрос. Не отрываясь, она глядела на россыпь купюр на прилавке. Навскидку, там было тысяч десять, не меньше.