81b84ce8-b7fb-4434-ad0a-4f705ad20783

Чѐрт подери! Почему при воспоминаниях о том, как зашкаливали чипы двоих Нихилов, мне хочется

впиваться в еѐ тело когтями... хочется слушать, как она кричит от боли, как умоляет пощадить?

Почему приходится напоминать себе, что она едва не испортила проект? Напоминать, потому что я

забывал. На доли секунды забывал об этом и думал, что она, что МОЯ вещь, позволила лапать себя

какому-то ничтожеству?

Зашла. Еѐ дыхание сбилось. И я снова вспоминаю, что это такое – недоумение. Лия не столь глупа,

чтобы не знать, к кому еѐ привели...Но эта еѐ постоянная реакция на меня, на моѐ присутствие...Она

сбивает с толку. Каждый раз. Потому что, дьявол, эта девочка не боится. Более того, запах похоти... Нет,

желания. Не похоти. Потому что я не вижу в еѐ глазах тех блудливых, откровенных обещаний, которые

привык ловить во взглядах других женщин.

Нечто другое. И мне до боли в костях хотелось узнать, что, б***ь, это такое!

Развернулся к ней лицом, и.... стиснул челюсти. Чтобы не выдохнуть. Чтобы не показать

удивление. Нет, не удивление. Вашу мать... маленькая, хрупкая Нихилка, которую я помнил. Которую

вспоминал не раз и не два, вдалбливаясь в соблазнительные тела десятка – сотни женщин, смертных и

Деусов... Она не исчезла, нет. Я видел еѐ в огромных голубых глазах той женщины, что стояла передо

мной. Юной, свежей, но, несомненно, женщины. Чувственной, соблазнительной. С молочной кожей.

Бледная... С лихорадочным блеском во взгляде. Перевѐл взгляд на упругую грудь в вырезе декольте и

выругался про себя.

Не просто красива – ослепительна. Вот почему тот урод не устоял. Знал, что ему грозит, но всѐ же

сдался. Будь она проклята, если бы не ценность проекта... Если бы не эти чѐртовые слухи о прямой связи

между способностями Нихилов и их девственностью...

Руки в карманах снова сжимаются в кулаки. От желания сомкнуть ладони на тонком горле.

Усмехнулся, демонстративно оглядев еѐ.

– Теперь понятно, за какую цену решил продать свою жизнь тот идиот. Повернись, хочу

посмотреть, не продешевил ли он.

***

Осмотрел с ног до головы, и я судорожно сглотнула. Заглянула Нейлу в глаза, и не увидела в них

ничего. Полная непроницаемость. Тогда я еще не понимала, что, если он захочет, то я никогда не пойму,

что он чувствует на самом деле. Чувствует...? Нет, он не умеет чувствовать. Это я чувствую. Я! А ему

наплевать на мои чувства, на мои эмоции. Приказ заставил напрячься. Словно внутри натянулась

невидимая струна. Но я повернулась. Медленно, вокруг себя, чуть сжимая кулаки от нарастающего

напряжения.

– Слишком дорого заплатил… – тихо сказала я и снова посмотрела в глаза Деуса. Нет, мне не

было страшно. Я хотела, чтобы он понял, что не боюсь его. Чтобы понял, что не такая, как другие. Я

бракованная. Я не стану выполнять все, что от меня хотят. Я не только проект. Я живая. И Риз был живой.

***

Дерзкая. Как всегда, не дрожит от испуга, не раскаивается в содеянном. Но и не срывается на

истерику. Пока. Держит себя в руках изо всех сил. Так уже было не раз. При первой встрече. При первом

испытании. При первом удачном переходе в другой мир. Молчаливый вызов. Она не произносит его

губами, но он светится голубым огнѐм в широко распахнутых глазах. Он читается во вздѐрнутом кверху

подбородке. И прямой, открытый взгляд. Прямо в глаза. МНЕ! Деусу! Никто не мог выдержать, никто не

осмеливался, зная, что я могу сделать одним взглядом, а она смотрела. Всегда… в глаза.

– Каждый, кто смеет трогать МОИ вещи, – выразительно посмотрел на неѐ, не без удовольствия

отметив, как она невольно поморщилась, – поплатится жизнью. – Подошѐл вплотную. – Тебе понравилось

наблюдать его смерть, Лия?

***

Я не могла понять, что я чувствую. Где-то в глубине, на уровне интуиции, я понимала, что это его

спокойствие намного страшнее, чем если бы меня прямо сейчас приказали казнить или пытать. Только я

не могла определить, почему внутри вместо страха нарастает ярость. Поднимает голову какое-то

безрассудное желание закричать, что я не вещь. Закричать в лицо, в глаза.

Нейл подошел ко мне так близко, что я невольно сделала шаг назад.

– Вы ничего не понимаете, Вы и не можете понять. Мне не понравилось смотреть на его смерть.

Мне было больно смотреть на его смерть. Вы знаете, что такое больно? Не другим, а Вам?

Не знает. И никогда не узнает, потому что ему не дано. Голос дрожал... я чувствовала, что говорю

не то и не так. Возможно, мне стоило вымаливать прощение и говорить совсем иные вещи. Но я не умела

иначе. Точнее, умела, но не хотела и не могла это сделать сейчас.

***

Больно... Вот тогда ей было больно, мать еѐ! Когда тот ублюдок подыхал... Что-то непонятное,

совершенно новое царапнуло когтями по лѐгким. На миг, на короткое мгновение, поразило их острой...