8b20920c7ff74fa5c676cf7c598f48e7

Но неужели одиночество могло оправдать всех тех поступков, которые совершил Джон? Разве это и вправду было достойной причиной?

- Из-за этого ты и убил своего брата? – холодным тоном поинтересовалась я, слегка нахмурившись.

Джон ответил не сразу.

Его лицо стало выражать еще большую задумчивость, и я в определенный раз пожалела о том, что не имею способности читать его мысли.

- Как ты думаешь, – интересуется Джон, внимательно посмотрев мне в глаза – есть ли такая причина, по которой я бы имел права убить человека, являвшегося мне родным братом?

Я замолкаю. Джону удается застать меня врасплох, и я долго размышляла прежде, чем решиться произнести ответ.

Разве есть такие поступки, которые могут оправдать содеянное тобой убийство? И даже пусть это будет не родной тебе человек, ведь все равно… Чтобы ни случилось и с кем бы не случилось, ты никогда не сможешь овладеть правом на чье-либо убийство. Человек никогда не будет владеть такой способностью.

Убивать других – грех. А считать, что ты в праве это делать – еще больший грех.

И я буду думать так всегда.

- Нет, – после долгих размышлений отвечаю я – Я считаю, что такой причины не существует.

Джон засмеялся и его смех смог пронзить мое сердце насквозь. Тело покрылось дрожью, и я почувствовала, как мне становится неприятно от услышанного мною звука.

Разве я сказала, что-то забавное? Или более того что-то смешное?

Но видимо Смиту и вправду мой ответ показался слишком веселым, так как доносящийся из его рта смех был более чем просто искренним.

- Ты даже себе не представляешь, – перестав смеяться, произносит он – Почему я убил своего брата, Джесс. Но вся ирония в том, что я убил его по той, же причине, по которой ты, родная моя, хочешь убить меня.

Я замерла. Сердце, кажется, перестало биться. Легкие, кажется, перестали дышать.

Это невозможно. Такого не бывает. Такого просто не может быть…

Я удивленно моргаю, испытывая абсолютно разносторонние ощущения. С одной стороны я испытываю удивление, непонимание, а с другой стороны злость… Злость на саму себя.

Неужели между мной и Джоном может быть хотя бы одно сходство? Неужели есть хоть какой-то повод для того, чтобы нас могли сравнивать?

- Я не понимаю…- тяжело дыша, произношу я, продолжая хмуриться и рассерженно смотреть на сероглазого мужчину – Что сделал тебе твой брат?

Джон склонил голову набок и резким движением сложил свои руки у себя на груди. Его взгляд был, как всегда чересчур пристальным и от этого в моем теле возникали не самые приятные ощущения.

- Он убил…Он уничтожил смысл моей жизни,- хрипло произносит Джон, и я с ужасом в глазах наблюдаю, как содрогается его тело.

Лицо Джона напрягается до предела и мне удается заметить, как крепко сжаты его губы. Мужчина выглядит слишком злым, слишком разгневанным. И этот гнев начинает будоражить во мне самой самый настоящий страх.

Разгадка Смита все близко. И с каждой долей секунды нашего с ним разговора мне все сильней хочется узнать ее.

Я не издаю ни звука. Лишь с нескрываемым испугом наблюдаю за Джоном, лицо которого искажало глубокую задумчивость и утаенную от всех печаль. Я чувствую, что этот мужчина постепенно раскрывается передо мной. Он скидывает с себя всю ту маску ненависти и беспощадности, предоставляя моему взору свои горькие раны незабытого прошлого. И я хочу, как можно лучше понять его, потому что прекрасно осознаю – мне это необходимо.

- Что случилось? – с трудом находя в себе смелость, интересуюсь я.

Джон глубоко вздыхает и отводит взгляд в другую сторону, явно думаю о чем-то своем.

- Как я уже говорил, то моё детство было полным одиночества и недопонимания. – Глухим голосом сказал он, и я внимательно стала вслушиваться в каждое произнесенное им слово – Я жил сам по себе, никого не трогая и ни во что не вмешиваясь. Я сам себя воспитывал, сам выбирал для себя приоритеты и все остальное. Все, что мне хотелось в детстве, так это полного спокойствия и тишины. Но мой старший брат Марк не мог позволить мне этого. Он, будучи старше меня на несколько лет, всегда любил демонстрировать передо мной свою силу. И я не мог ничего с этим поделать, Джесс. Я каждый день терпел его издевательства, каждый день выносливо сталкивался с причиненными мне унижениями, которые происходили везде, куда бы я ни пошел. И я не понимал, зачем он это делает. Какой был смысл в его действиях? Конечно же, я жаловался своим родителям на все это, но моему отцу и моей матери было совсем не до наших с братом разборок. Поэтому… Я молча с этим смирился, позволяя моему старшему брата издеваться надо мной по полной программе. Видимо, Марку просто был нужен кто-то для битья. Ему нравилось ощущать свою силу, и я оказался для него великолепной вещью для избиения. А когда я пытался ему противостоять, то он очень хорошо умел объяснять мне, что этого не стоит делать. И так продолжалось ровно до моего 13-летия.

Я замерла, почувствовав, как задрожали мои руки. Джон перестал говорить, и я воспользовалась этой паузой, чтобы перевести дыхание.