8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

Кости ломило. Голова раскалывалась. Всплывавшие перед глазами обрывки воспоминаний о вчерашней ночи лишь усугубляли и без того безрадужное состояние. Дэвид понимал, что нужно заставить себя оторвать зад от дивана и поехать в участок. Только вот смутно представлял себе, каким образом смог бы это сделать, поскольку в теле ощущалась закономерная слабость, а в мыслях по большей части плавал густой туман.

Когда он наконец поднялся на ноги и, пошатываясь, побрёл в ванную, чувство, что в голове не было ничего, кроме слизи, лишь усилилось. Тупая боль коварной простуды проникла во все клеточки тела и практически вытеснила из мозга способность думать.

Но он был дома. И это не могло не радовать. Поэтому, стараясь следовать некогда рутинной схеме действий, Дэвид умудрился на автопилоте принять душ, почистить зубы и доковылять до кухни, где его уже поджидала чашка кофе. Сделав пару глотков, Нолан почувствовал, как внутри разгорается маленькая искорка жизни.

Реджина — непривычно суетливая Реджина — с тихим стуком поставила перед ним тарелку с яичницей. Аппетита у Дэвида не было совершенно, но отказываться от завтрака, приготовленного подобревшей женой, он посчитал неразумным. Поэтому с фальшивым энтузиазмом принялся орудовать вилкой.

Сама женщина не спешила занимать своё место рядом с ним. Повернувшись к Дэвиду спиной, она остервенело тёрла тряпкой мраморную поверхность столешницы.

— Редж, — просипел Нолан, с некоторым беспокойством сверля напряжённый затылок жены. — Всё в порядке?

— Нужно поторопить Генри, — вместо ответа пробормотала она и, всё так же пряча глаза, быстро покинула кухню.

Дэвид уронил тяжёлую голову на сложенные руки и вздохнул.

Вчера, после увиденного в хижине, он надолго выпал из реальности. Приехавшая следом за судмедэкспертами Реджина застала мужа сидевшим на земле и отрешённо глядевшим в одну точку. Наплевав на все те гадости, что он ей наговорил на днях, она сделала всё возможное, чтобы привести его в чувство. И даже видя, как сильно он переживает смерть своей любовницы, она всё равно позволила ему остаться на ночь. Она заботилась о нём. Несмотря на всю ту боль, что он ей причинил.

— Думаю, тебе следует… — Дэвид резко поднял голову, услышав голос внезапно вернувшейся в кухню Реджины. Женщина, стараясь не встречаться с Ноланом глазами, подошла к нему и вложила в его руку упаковку каких-то таблеток. — Вот. Выпей, тебе будет намного лучше, когда они начнут… Генри! Ну, и где ты там?! Ты опоздаешь!.. Когда они подействуют.

Несмотря на своё состояние, Дэвид не мог не заметить, насколько эта Реджина, что сейчас маячит по комнате перед его затуманенным взором, отличается от обычной версии его любимой стальной леди.

— Редж, я хоте…

— Привет, пап, как спалось? — рядом материализовался Генри. Дэвид собирался ответить, но вместо этого в очередной раз оглушительно громко чихнул. — Будь здоров. Вот я, например, не выспался. Расскажешь, что произошло вчера ночью? Такое чувство, будто весь город не…

— Не приставай к отцу, — как-то отстранёно одёрнула сына Реджина, приземлив на стол перед ним миску с хлопьями. — Лучше быстрее завтракай. Иначе точно опоздаешь.

— Хлопья? Снова эти дурацкие хлопья! Вот у него, — мальчик обиженно ткнул ложкой в сторону Дэвида, — яичница. Я тоже хочу яичницу, мам!

— Ты терпеть не можешь яичницу.

— Я такого не говорил!

Нолан со слабой улыбкой покосился на насупившегося Генри. И утренние капризы сына, и формально строгие выговоры Реджины были частью каждодневного ритуала, по которому за время отсутствия в родном доме он явно соскучился.

Сегодня среда, а значит, Генри действительно рисковал опоздать к репетитору. Конечно, будь его воля, он бы вообще отказался от занятий, тем более в разгар летних каникул. И Дэвид его прекрасно понимал. Но тут в дело вступали условия устного договора, что он заключил с родителями. В обмен на обещание один день в неделю целиком посвящать учёбе Генри выпросил себе собственного коня.

Дэвид криво усмехнулся. Неудивительно, что объединившая их с неприступной дочуркой мэра любовь к верховой езде, передалась и сыну.

— Пап, а ты всё?.. Ну, в смысле, вы помирились, и ты домой вернулся, да? — через некоторое время нарушил царившую в кухне тишину Генри. Он всё же добился своего и теперь уминал яичницу, демонстрируя родителям довольную мордашку.

Нолан, замявшись, взглянул на жену. Реджина продолжала суетиться у плиты, и, кажется, после заданного сыном вопроса её нервозность лишь возросла.

— Мам? — Генри отложил в сторону вилку и тяжело, совсем по-взрослому, вздохнул. — Что происходит?

— Ничего не происходит, — смягчив сухой тон мимолётной улыбкой, ответила Реджина. — Мы с твоим отцом ещё не всё обсудили.

— Но ты ведь помнишь, о чём мы с тобой вчера говорили? — понизил тон Генри, выразительно вращая глазами. Редж не удержалась и, фыркнув, подтвердила, что помнит. Удовлетворённый её ответом мальчуган повернулся к Дэвиду и продолжил: — А ты, пап, не облажайся. Наша мама вторые шансы за просто так не раздаёт.

— Апчхи! — громко согласился с сыном мужчина.

Виктор

Сторибрук, штат Мэн

Городской морг