8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

Доусон непроизвольно попятилась назад, в очередной раз нахмурившись. Роберта посетила неприятная догадка.

— Ты ведь… Чёрт, Габби, ты ведь не считаешь, что это я в чём-то замешан?

— К сожалению, я не могу с полной уверенностью отвергнуть эту версию, — девушка, осознав, что просто так из комнаты не выберется, сделала ещё пару шагов в сторону, отдаляясь от двери и, самое главное, от Чейза на безопасную дистанцию. — Но дело не только в этом.

— То есть ты мне не доверяешь? — прищурившись, с едва ощутимой обидой в голосе уточнил мужчина.

— Скорее я не доверяю самой себе.

Некоторое время они сверлили друг друга напряжёнными взглядами, ведя молчаливую дуэль. Сдавать позиций никто не собирался, но оба прекрасно понимали, что бесконечно это всё продолжаться не может.

— Я хочу тебя поцеловать, но ты шарахаешься от меня по всей комнате. И я невольно ощущаю себя коварным растлителем.

— Сейчас не самое подходящее время, — прикрыв глаза, горько усмехнулась Габриэла.

— Платишь мне моей же монетой? — вздохнул Роберт, припоминая тот полный неловкости разговор после неудавшегося поцелуя девять лет назад.

— Это другое.

— Тогда почему у меня всё то же ощущение, будто я снова упускаю что-то важное?

Доусон вяло пожала одним плечом:

— Но теперь уже не по своей вине.

— Обстоятельства. Почему снова эти чёртовы «обстоятельства»?.. — закатил глаза Чейз, отступая от двери. — Ладно. Сейчас я прекращаю свои бесстыдные выходки и обещаю более не отвлекать тебя от дела. Но только с условием, что сразу после того, как всё закончится, ты дашь мне шанс реабилитироваться.

— Звучит как неплохой план.

— Мне тоже нравится.

Габби улыбнулась. На этот раз искренне. А ведь Чейз уже успел соскучиться по такому расслабленному и открытому выражению лица девушки. Вновь заблестевшие в её глазах искорки вселяли надежду.

— Эта комната снова становится слишком тесной, Доусон. Лучше уходи, пока я в состоянии тебя отпустить.

Чейз

Сторибрук, штат Мэн

Городская больница

14 лет назад

— Ты не можешь так просто уйти! — воскликнула Эмма, вцепившись в рукав рабочего халата бывшего жениха мёртвой хваткой.

— Я услышал всё, что хотел. Думаю, для одного раза достаточно.

Чейз попытался высвободить руку, но цепкие пальчики Свон сдаваться без боя не собирались.

— Эмма…

— Роберт!

Она всё ещё плакала. И от одного взгляда на её слёзы Чейзу хотелось взреветь.

Сложившаяся ситуация бесила до невозможности. Находиться рядом с ней после услышанного он не мог. А уйти…

Признайся, ты торчишь тут не только потому, что она повисла на твоём локте. Да, старина?

Чёрт бы побрал эту Эмму Свон с её «не знаю» в придачу!

— Я не понимаю, почему так сказала, — всхлипнув, пробормотала Эмма и захлопала мокрыми ресницами, становясь до безобразия милой и беззащитной. Роберт поджал губы.

— Зато я всё прекрасно понял.

— Ничего ты не понял!

Она шмыгнула носом и ладонью свободной руки потёрла правый глаз, мигом размазав по заплаканному лицу тушь.

— Я испугалась.

— Меня?

— Всего.

Роберт вздохнул.

Тон обиженной девочки. Вид обиженной девочки. Она ведь, по сути, и есть обиженная девочка. Испугавшаяся взрослой жизни. Сбежавшая с репетиции их свадьбы через чёрный ход и выставившая его дураком перед всеми знакомыми и родными.

Вот зачем она сюда пришла?

Закатить истерику? В очередной раз доказать, что никогда не любила его так, как он её? Очистить свою совесть?

— Зачем ты пришла?

— Попрощаться, — еле слышно выдохнула Эмма.

Попрощаться. Да. Всё верно. Через четыре месяца он переводится на стажировку в Чикаго. Свадьба, судя по всему, уже явно не состоится, а Эмма Свон уже никогда не станет миссис Чейз. Значит, покидать Сторибрук Роберту предстоит в одиночку.

— Из всех возможных способов расторгнуть помолвку ты выбрала самый оригинальный.

Эмма промолчала, снова спрятав лицо в сложенных ковшиком ладонях. Всхлипы и подрагивания плечами участились. Чейз устало прикрыл глаза. Казалось бы, недолгий разговор отнял слишком много сил. У них обоих.

— Не плачь, — стараясь придать своему голосу как можно более нейтральную интонацию, попросил Роберт.

— Всегда удивляла твоя способность сохранять хладнокровие… в таких… критических ситуациях, — пробормотала Эмма, издав сдавленный смешок. — Удивляла и жутко бесила. Даже сейчас… ты так… спокоен…

— Если бы я начал швырять в тебя вещи, вопя о том, что ты поломала мне жизнь, тебе стало бы легче?

— Иногда мне просто не хватало твоих эмоций, — подняв на Чейза покрасневшие от непрерывных рыданий глаза, ответила девушка. — Настоящих эмоций.

— Так вот в чём моя главная проблема, — криво усмехнулся Роберт. — А я думал всё дело в том ужасном свитере, что я надевал на прошлое Рождество.

— О, господи, только не говори мне, что ты его так и не выбросил, — Эмма невольно улыбнулась сквозь слёзы, подхватывая столь неуместный шутливый тон собеседника.

— Как я мог. Я ведь без ума от вышитых на нём пингвинов. Тем более это подарок твоей кузины.

— У Лив всегда был странный вкус.

— Признайся, именно по этому свитеру ты и будешь скучать больше всего.