8осемь

— Тебе придется на хер, извиниться перед ней. — Голос Макса был таким железным, казалось, что раздастся скрип.

Я, с замиранием сердца, которое предательски скатилось куда-то в носок моих кед, смотрела на двух парней, стоявших друг перед другом и готовых сцепиться в любую секунду.

— Пошел ты. — Медленно произнес второй и тут же получил кулаком в нос…

Началась драка.

Спустя час тридцать я впервые в жизни загремела. Нет не костями… в полицейский участок по северному округу Трентона. Меня сфотографировали на белом фоне с полосатой табличкой в руках, ряд фотографий уголовного портфолио, отлично впишется в мое личное дело. Хорошо что робу не надели. После трех минутных показаний, офицер, не снимая с запястий наручники, провела меня в камеру, которая была совершенно пустой, как и две боковые.

Пожалуй, сейчас можно нарушить правило о молчании.

— Я требую адвоката! — почти ревя, заявила я. Женщина-офицер удручающе посмотрела на мое испуганное лицо и покачала головой. — Тогда родителей!

— Ждите, — просто сказала она и ушла, закрывая дверь на ключ. Наручники сняли.

Участие в драке, посещение бара не достигая совершеннолетия, — эти два пункта перечеркнули все мои промахи в жизни, даже поцелуй с тренером. Я схватилась за голову, даже не представляя, как буду выкручиваться из всей этой ситуации.

Спустя минуту не одной мысли не пришло в голову.

Через сто восемьдесят секунд по пустынному коридору раздались шаги.

— Вы хотите позвонить кому-нибудь?

— Нет, вы все равно позвоните.

Я вскочила со своей лавочки, это был голос Эйти. Через несколько секунд его посадили в соседнюю камеру.

Плюхнувшись обратно, я надула губы и отвернулась.

— Все равно удостоверение поддельное было, — в голосе Гордона была гордость. Я прикусила язык, предпочитая откусить его, чем еще когда-либо заговорить с ним.

— Даже спасибо не скажешь?

Я помотала головой.

— Это спасибо?

Черт, ну и идиот же он. Я повернула голову в его сторону. На бровь Эйти наложили два шва, левая щека поплыла от меткого удара Чака, именно так звали того психа в баре. Гордон не остался в долгу, теперь ему придется покрыть зубную страховку этого парня, так как он не досчитался двух зубов. Я снова отвернулась.

— Серьезно? Ты ничего не скажешь мне?

— Я с тобой не разговариваю.

Макс сипло рассмеялся.

— Разговариваешь!

Я жестом показала, что закрыла рот на замок и выкинула ключ.

— Не убедительно. Ты же знаешь, я не сдамся без боя, тебе придется говорить.

О, да! Без боя ты точно никогда не сдаешься!

Эйти передвинулся впритык к решетке, которая разделяла наши камеры. Это же надо так загреметь, что во всем участке только нас двое в камерах!

Я решила не говорить с ним, но не смотреть на парня я не могла, за эту ночь, кажется, совсем привыкла к его грустным глазам и улыбочкам, совершенно лживым, я же видела, что он по-прежнему что-то не договаривает. Макс оперся спиной об стену, вытягивая ноги далеко вперед.

— Прости. — Я промолчала, но заинтересовалась его монологом. — Я искренне прошу, Макс.

Я чувствовала себя последней дрянью, но все равно молчала, видя как ему тяжело…

— Я не хотел тебя подставить, но, кажется, я только и умею это делать. Наверно ты заслуживаешь друга лучше чем я. — Гордон выдохнул, прикрывая лицо рукой. Костяшки его длинных пальцев были сбиты из-за драки. Если он выбил сустав, то это может быть очень плохим событием в его карьере. Я сглотнула, не выпендривайся в баре, ничего бы не было. — Только идиот мог оставить тебя одну в этой куче таких же идиотов как я. Я просто злился, мне так хотелось поговорить с тобой, а ты… прогнала меня. Но я не держу зла долго, ты ведь пошла за мной, ты заботишься обо мне? — Макс посмотрел на меня, — знаю, что заботишься. Спасибо. Мне важно знать, что кто-то принимает меня таким эгоистом, но… я хочу стать другим, лучше. Открою тебе тайну, я притворяюсь.

Сердце сжалось в комок от его слов, а гордость связала язык в узел. Но ему так нужна была моя поддержка… сама того не замечая, я подвинулась так же впритык к решетке, молча смотря на парня.

— Можешь хотя бы улыбнуться? Я пойму что тебе не все равно? — с надеждой спросил он.

Скромная улыбка появилась на моем лице.

— Спасибо. — Эйти снова затих, потирая переносицу. — Знаешь, почему я притворяюсь?

Немой кивок головы стал сигналом, чтобы Гордон продолжал.

— Вся моя жизнь — притворство! — Макс сглотнул ком в горле, — с самого детства. Ты же поняла, что я из не простой семьи, а мне так хочется быть простым парнем и играть в баскетбол на корте у реки за домом… Мой отец возглавляет крупную инвестиционную фирму в городе, для него есть одна игра — биржевая. Все остальное не серьезно, пустая трата времени и сил. Представляешь?