Оставшиеся месяцы учёбы прошли как в тумане, густом и всепоглощающем. В один из дней, находясь на занятиях по налоговым системам и слушая мёртвый голос преподавателя, я почувствовал, как размякает тело, путаются мысли и тяжелеют веки. Решив опустить голову на парту, погрузился во тьму. Заснул.
Бзик. Бзик. Бзик.
Проснулся от крика большого инспектора, в офисе. Тот отчитал меня по поводу нарушения четвертого правила компании: «Не спать во время работы: в прямом и переносном смысле». Зайдя в уборную и умыв лицо водой, пришёл в себя окончательно. Я на работе.
Посмотрев в зеркало, попытался вспомнить свой возраст.
Бзик.
«Охренеть не встать…», – прошептал я, всё так же смотря в отражение. Лицо было бледным и вымученным, с мешком под каждым глазом, как от бессонницы. Выйдя из уборной, осмотрелся по всему помещению. Это было обычное здание региональной налоговой инспекции, с обычным для такой сферы деятельности окружением и людьми. Их наполненные тоской и тревогой лица не выдавали никакой тяги к жизни. От внезапной грусти впал в ступор.
Подъём, завтрак, троллейбус, четыре часа работы в офисе, обед, шесть часов работы в офисе, троллейбус, ужин, сон
Бзик.
Сев за стол нагромождённого стопками документов и канцелярскими принадлежностями, посмотрел на часы. Было «09:09», за окном пасмурное утро, небо уже не казалось синим. В этот раз оно смешалось с цветом панельных домов. Сделал вдох и закрыл глаза.
Бзик.
Глава 2. Восьмой этаж
Сделал выдох и открыл глаза.
Помещение было заполнено немного тусклым, но уютным для восприятия светом раскалённых ламп. Перед взором предстала следующая картина: прямо напротив меня, на полках, в ряд стояли бутылки различного по вкусам и уровню крепости спирта алкогольные напитки, а также бармен, умиротворённо и с воздушной лёгкостью протирающий стеклянные стаканы сухой тряпкой. Он смотрел на меня с безразличием в глазах, но немного наклонившись вперёд поинтересовался, буду ли я что-то ещё заказывать. Выдав отрицательный ответ и протерев свои очи, я оглянулся по сторонам.
Это был пивной паб, обустроенный под стиль средневековой таверны. Всё пространство было заполнено джазовой композицией Льюиса Армстронга, что так же придавало уютную мягкость общей атмосфере вечера. Я сидел у барной стойки, а в правой руке держал ещё холодную бутылку пива. В воздухе витал запах пива, сигарет, а так же намокшей древесины, судя по всему, специфический запах этого заведения.
Справа от меня сидел бомжеватого вида мужчина, с неопрятной, седой как пепел бородой, и сморщенным от выпитого алкоголя лицом, точно античный философ, готовый поделиться сокровенным. Мать бы назвала его жертвой, поддавшейся влиянию демона-искусителя. Сделав протяжный выдох, он рефлекторно поднёс стопку водки к потрескавшимся губам и залпом, буквально за секунду, вылил внутрь себя содержимое.
Бзик.