90-е: Шоу должно продолжаться 7 (СИ)

— Злюсь, — Ева скорчила серьезное лицо и вздернула подбородок. — Еще как злюсь. И на тебя, Вова, тоже. И теперь вам придется очень постараться, чтобы заслужить мое прощение…

— Да что угодно, милая! — отец Евы попытался нацепить на нос очки, но промазал мимо лица. — Вот буквально все, что в моих силах…

— Я бы на вашем месте не спешил с такими обещаниями, — хмыкнул я. — У Евы богатая фантазия.

— Недостаточно, — помотала головой Ева. — Но я с Наташей посоветуюсь…

«Я тебя люблю», — подумал я. Совершенно серьезно и честно. Без соплей и сентиментальной романтики. Случайным образом мне достался настоящий бриллиант, я выбил у судьбы джек-пот, по-другому не скажешь.

— Насчет Сочи — это очень заманчивая идея, между прочим, — мечтательно проговорила Ева. Но потом ее лицо вдруг стало серьезным. Она обняла отца, который все еще топтался посреди кухни. — Пап, ты даже не представляешь… Порно, блин. Да это же такая… Такое… Это даже в чем-то стильно. Я очень-очень рада, что ты мне рассказал, вот. Я понимала, что что-то не так, что ты что-то от меня скрываешь. И думала, что… Ой, да всякое! Думала, может ты с бандитами связался или еще что похуже. А это… уф…

— Да какой из меня бандит, Евушка? — осторожно погладив дочь по спине, сказал Леонид Карлович.

— Получается что… — Ева отстранилась, вернулась на табуретку и снова уперла кулаки в подбородок. — А вот скажи… Да блин, нет!

Ева прыснула и спрятала лицо в ладони.

— Нет, ну это вообще невозможно, — сквозь смех проговорила она. Щеки ее порозовели. — У меня теперь куча вопросов, но как прилежная дочь я стесняюсь задавать их отцу. Потому что, ну… Это как-то… Неприлично…

Ева снова засмеялась, теперь уже скорее нервно. И еще больше покраснела.

— Евушка… — сказал Леонид Карлович и тоже сел за стол. — Ты же правда не считаешь меня подлецом или…

— Нет-нет, — не отнимая рук от лица, Ева помотала головой. — Все хорошо, пап. Просто… Ну, наверное, мне все-таки нужно время, чтобы привыкнуть к этому… всему…

— Да-да-да, — быстро закивал Леонид Карлович и поднялся. — Мы можем обсудить, что тебе интересно потом. Или вообще больше не обсуждать, как захочешь. Главное, что я больше от тебя ничего не скрываю. И ты не представляешь, насколько легче мне стало.

Он поставил кружку в раковину и повернулся ко мне.

— Володя, я там кое-что в холодильнике для вас оставил, — сказал он. — Ну, там, ничего особенного, закуски всякие, конфетки. И пойду уже, отдыхайте с дороги. Кстати, вы же хорошо съездили, я надеюсь?

— Трындец, — Ева нарушила молчание только минут через пятнадцать после того, как за ее отцом захлопнулась дверь. Я честно все это время помалкивал, дав леща внутреннему голосу, которому не терпелось тоже начать извиняться. Надышался флюидами Леонида Карловича, не иначе. Стопудово, пока он тут слонялся по квартире и репетировал свою речь, он на все лады просил прощения и винился. Я бы открыл форточку, чтобы проветрить, но снаружи был такой лютый мороз, что я решил, что как-нибудь справлюсь и молчал.

— Я прямо в шоке, — совершенно спокойным тоном сказала Ева. — Не знаю, чего я ожидала, но… Блин, и смешно, и нет… Вов, а порно — это сейчас противозаконно, да?

— Сложно сказать, — я пожал плечами. — Я пока не вкуриваю, что у нас сейчас противозаконно, а что нет. Эпоха перемен… Если по совести говорить, то… Ну, здоровью порнуха точно не вредит.

— Ну… да… Наверное, — Ева медленно кивнула. Потом прыснула. — Блин, теперь на Степу смотреть будет стыдно! Я всегда думала, что он такой простой парень, в чем-то вообще большой ребенок. А оказалось…

Тут мы засмеялись вместе.

— Ну, в целом, отец тебя не то, чтобы обманывал, — пожал плечами я. — Парни действительно приезжают в Новокиневск работать. Просто не то, чтобы руками, а…

— Да блин, прекрати! — простонала сквозь смех Ева. — А то я от смеха живот надорву…

— Кстати, если захочешь ознакомиться с творчеством отца, то тут есть пара кассет… — подмигнул я.

— Нет-нет-нет, не все сразу, — помотала головой Ева. — Мне сначала надо переварить… все вот это. Так что… Что там отец нам в холодильнике оставил?

Завтрак получился торопливым. Просыпаться не хотелось, потому что нефиг было болтать до половины третьего ночи, да еще и после долгой дороги в поезде. Хорошо хоть вообще не проспали. Так что мы по-быстрому закинули в себя кофе и бутерброды, поцеловались у подъезда и разошлись в разные стороны — Ева в университет, а я помчал в «Буревестник», в офис нашей медиакорпорации. Пора было приниматься за дела, слушать, как все прошло без моего участия, а на вечер было еще запланировано сборище в «мордоре» на тему выступления в парке, до которого осталась всего-то неделя.