90-е: Шоу должно продолжаться 9 (СИ)

Щелкнул замочек сумки. Наталья Ильинична прижала ее к груди и порывисто вздохнула.

— Ох, как сердце-то колотится, Володя, — произнесла она и посмотрела на меня.

— Вы берегите себя, Наталья Ильинична, — предупредительно сказал я и помог ей присесть на кресло. — Нам с вами еще работать и работать. Чтобы ваш «Буревестник» жил и процветал.

— Ох… — Наталья Ильинична покачала головой. — Я вот что тут думаю, Володенька… А может мы тебя официально на работу устроим? У меня есть одна ставка, зарплату, правда, не платят, но это же, как я понимаю, тебе не особо нужно…

— Вас что-то тревожит, Наталья Ильинична? — спросил я.

— Да могут же с проверкой какой прийти, — вздохнула она. — У меня сердце-то, с одной стороны, радуется, что теперь у меня тут весь день до ночи что-то происходит. И газета, и телевидение вот, и школа теперь вот. Представляете, как будет жалко, если из исполкома возьмутся проверять, а ведь я же тут должна быть одна одинешенька…

— Ну, Наталья Ильинична, что же вы скромничаете-то? — широко улыбнулся я. — Надо было давно уже сказать! Конечно же, давайте приводить официальную бюрократию в порядок! Прямо завтра утром отправлю к вам Светлану, чтобы вы с ней вместе решили, как и что оформить, чтобы любая проверка ни к чему не придралась. И чтобы вам еще и премию выписали за активную жизненную позицию.

— Ох, Володенька… — Наталья Ильинична покачала головой.

На самом деле, мне самому хотелось завести подобный разговор, просто как-то к слову не приходилось. Сейчас весна девяносто второго. По моим прикидкам, где-то очень скоро должна была грянуть приватизация. Точную дату этого события я не помнил, вроде бы летом или осенью. Зато слышал массу историй, по которым особо быстрые умудрялись отмутить себе в собственность всякие заводы, газеты, пароходы. Не говоря уже о клубах, барах и гостиницах. Судьбу этого кинотеатра я знал — он благополучно захиреет и размалится. И даже не побудет какое-то время успешным торговым центром, как другие его коллеги. Пришелся не ко двору. Оно, в принципе, понятно, место не очень-то проходное, народу вокруг живет немного, частный сектор еще этот. В принципе, даже неважно, почему так получилось.

У такого расклада может не быть никаких объективных причин. Тот же кинотеатр «Пионер» не спасло ни то, что здание у него было историческое, ни то, что стоит он прямо на центральной улице, ни то, что история у него давняя и героическая. Попал в чьи-то бездарные руки, обанкротился, обветшал, а потом его снесли и возвели на этом месте уродливую коробку торгового центра.

Лично меня «Буревестник» как база полностью устраивает. Помещений тут еще вагон, есть куда развиваться. Аппаратура какая-никакая есть… Кое-что надо бы обновить буквально вот прямо сейчас. Срочно превратить заработанные только что деньги в полезные вещи. А то, понимаешь, девяносто второй. Смотришь на часы и прямо ощущаешь, как с каждой секундой деньги в твоем кармане испаряются.

Пфффф! Только что ты мог шикануть на эту сумму в ресторане, а на следующий день тебе за это пирожок на автовокзале продадут. С картошкой. Потому что на беляш уже не хватит.

Утрирую, но не особо.

Я так-то знал, что будет примерно так. Но все равно периодически офигеваю от экономической «шоковой терапии». Но самое странное было другое. Мое нынешнее окружение, все эти рокеры, тусовщики и прочие неформалы, адаптировались к стремительно меняющемуся миру с пугающей легкостью. Старшее поколение, с которым я тоже общался, обычно сетовало, что вся эта молодежь просто ничего не замечает, потому что они бездельники, живут на всем готовом и совершенно не замечают, как пурхаются их родители, чтобы патлатым сыночкам и доченькам беззаботно жилось. Но я-то знал, что они все замечали. Просто эти перемены были для них чем-то… нормальным. Они меняются, мир меняется. И все они вместе двигаются в какой-то немыслимой хаотичной гармонии.

Я смотрел, как Наташа ловко забралась на стремянку в обнимку с тюком белых тряпок. Как-то унять этот ураган энергии я не пытался, да и зачем? Сегодняшняя вечеринка в «Фазенде» у нас проходила под знаком постельного белья. И по этому поводу на всех стенах бывшего овощехранилища нашей самке богомола втемяшилось развесить всякие наволочки, пододеяльники и простыни. Безумное количество которых она отмутила у Колямбы, который, в свою очередь, прибрал их к рукам на каком-то складе какой-то больницы. Колямба в этом смысле был человеком конкретным: видел что-то лежит бесплатное и никому не нужное — подгонял грузовик и запасливо тащил это самое бесплатное к себе на склад. Кстати, сами его склады в разных районах города и его пригородов тоже были тем самым «бесплатным и ненужным», которое Колямба заботливо прибрал до нужного случая.

«Запасливый человек Колямба», — думал я, глядя как Наташа прищепывает очередную наволочку на бельевую веревку. «Фазенда» сегодня была похожа на прачечную или что-то подобное.

— Вееелиал, раз уж ты стоишь без дела, притащи от входа коробку с красками, — сказала из-под потолка Наташа.