90-е: Шоу должно продолжаться 9 (СИ)

«Задвинули парня», — подумал я и тоже вышел из павильона и плотно прикрыл за собой дверь.

— Расстроен? — спросил я, усаживаясь на подоконник рядом с ним.

— Есть немного, ага, — не стал кривляться Жан. Стянул галстук через голову, посмотрел на узел. Вздохнул. — Сложно стало с Иркой сейчас. Когда она… ну, вот это все. Только про работу думает. Прикинь, на свидание тут ходили, так она в какой-то момент сорвалась с места и побежала к бармену, просить телефон. Позвонить кому-то надо было срочно.

— Держись, — я положил руку ему на плечо.

— Отец говорит, бросай ее, — криво усмехнулся Жан. — Мол, женщина должна борщи варить, а твоя с какими-то толстыми мужиками все время носится.

— Ты же понимаешь, что это все ерунда насчет борщей? — хмыкнул я.

— Понимаю, — вздохнул Жан. — Я и хотел сейчас в эту передачу, чтобы… ну…

— С Наташей трудно конкурировать, — я подмигнул и хлопнул Жана по плечу. — По-моему, ты зря загоняешься. У тебя вообще-то журнал. И газеты еще какие-то выходят, я за новинками даже следить не успеваю. Зачем тебе еще и телевизор? Или с «Африкой» что-то не так?

— Да все так, — кивнул Жан. — Тираж уже три тысячи, распродается весь. Надо снова увеличивать.

— Вот и займись делом, фигли тут сиськи-то мять? — сказал я. — И еще и про ерунду всякую думать.

— Я хотел Ирке предложение сделать, — признался Жан. — Но она как раз тогда звонить убежала, и я не решился. А теперь не знаю даже…

— Я тебе сейчас по шее дам, — ласково сказал я. — Нашел тоже семейного психолога!

— Нет, правда! — Жан поднял на меня глаза. — Вот ты как думаешь, нужно мне предлагать ей пожениться? Поможет это нам?

— С чем поможет-то? — я подавил желание отечески потрепать его по голове. Жан сейчас почти как ребенок выглядел. — Свадьба, друг мой Жан, это всегда весело и прикольно. Новая ячейка общества, все дела. Но подумай вот о чем. А если она откажется, что тогда? Не надо на меня зыркать так вот злобно, у меня, понимаешь, шкурный интерес, вы оба мне ценны как команда. Ты прикрываешь печатный фронт, Иришка — рекламный. И скоро еще и телевизионный. Вот прикинь, становишься ты на одно колено, выхватываешь коробочку с кольцом, а Иришка, такая: «Ой, погоди, мне надо срочно сценарий проверить…» Дальше что будет? Поругаетесь и будете смотреть друг на друга плохо. Тираж твоей «Африки» вместо того, чтобы расти, упадет. Телеканал забуксует…

— То есть, не надо предлагать? — спросил Жан.

— Да пофиг, предлагать или нет, — сказал я. — Главное, предусмотреть, как ты будешь себя вести при любом варианте развития событий. А то окажется, что хотел вашу совместную жизнь устроить, а вместо этого все поломал. И личную жизнь, и общественную еще заодно.

— Справедливо, — Жан кивнул и задумался. — Слушай, а ведь получается, что Рина лучше меня, да? Она ведь важнее, у нее все лучше получается, да?

— Не так гордись, что у нее все получается, — хмыкнул я. — А кто лучше, кто хуже… У нас тут не олимпийские игры, вроде как все заодно, а не соревнуемся.

Жан некоторое время молчал, по лицу было заметно, что в голове идет напряженная работа мысли. Потом он снова посмотрел на меня.

— Да, правда, что это я? — Жан встряхнулся, снова посмотрел на галстук, все еще завязанный широким «двойным виндзором», и сунул его в карман пиджака. — Понавыдумывал черт знает чего, а мне же надо еще три статьи проверить… Велиал, спасибо тебе!

— За что еще? — улыбнулся я.

— Просто, — Жан пожал плечами. — Я свое спасибо сказал, а за что — можешь сам среди себя распределить.

Когда я вернулся обратно в комнату, съемка уже была закончена. Я чуть-чуть пожалел, что пропустил, на работу Наташи мне всегда нравилось смотреть. Но в этом случае можно было не переживать — все записано на видео. Правда больше Стас никому не дал смотреть сырой материал. Он отозвал в уголок Леонида Карловича и Алену. И о чем-то с ними тихо совещался.

Ирина сидела на столе, болтала ногами и смотрела в потолок с мечтательным видом. Я подсел к ней.

— Как настроение? — спросил я. Очень уж непривычное у нее было выражение лица. Такое… легкомысленное. В последнее время Ирина всегда была чем-то озабочена, либо куда-то торопилась, либо решала какие-то мировые проблемы, не меньше.

— Знаешь, когда-то в детстве я читала книгу про самолеты, — задумчиво проговорила Ирина. — Она и была для детей. Там по-простому рассказывалось, как и почему они летают, как устроены… Вот это все. И там же я прочитала один термин. Точка невозврата. Это когда самолет уже набрал такую скорость, что дальше только в воздух уже можно… ну, или влупиться со всей этой скоростью в ограждение. Почему-то в детстве меня это откровение ужасно напугало, и я даже истерику устроила, когда мы с родителями на курорт полетели. Уперлась, реву, что не пойду туда, это же самолет, он обязательно пройдет через точку невозврата… Почему-то слова «точка невозврата» я произносила страшным шепотом.

— И как тебя убедили сесть в самолет? — спросил я.

— Да никак, папа взял меня за шкирку, шлепнул по заднице и дотащил до моего кресла, — засмеялась Ирина.

— Отец года, — хмыкнул я.