90-е: Шоу должно продолжаться 9 (СИ)

И однажды после тренировки мы сошлись и как-то… разговорились. В каком-то смысле, мы оба многому друг друга научили. Я его научил, как найти контакт со своим телом, а он подружил меня с деньгами. Оба подправили друг другу прицел. И стали… ну, не то, чтобы друзьями… Скорее, хорошими приятелями. Он похудел, превратился в поджарого смуглого красавца, а я… Ну, в общем, тоже перестал ощущать себя выброшенным на обочину этой жизни. Он был меня старше на несколько лет. Все, что я знал о его жизни до прихода в ту судьбоносную тренажерку, это что он был женат, что у него был ребенок. И что в начале двухтысячных супруга с ребенком от него сбежала. О себе он говорил вроде бы много, но ничего конкретного. И вот сейчас этот самый Вася выдал мне его именно его контакт. Как человека, который со своей точкой звукозаписи умудрился пробиться даже в упертый ЦУМ.

«А правда, почему я до сих пор не отыскал старых знакомых, а? — думал я, неспешно шагая по улице. — Это случайность, или все-таки есть какая-то логика?»

В самом деле, ведь это же первое, что приходит в голову, когда задумываешься о том, как бы ты поступил, если бы попал в прошлое. Нашел бы родных, подсунул им пару ценных советов, чтобы с ними не случилось чего-то фатального. Посмотрел бы, как на самом деле обстояли дела у тех, кто громко хвастался своими победами и свершениями. Подстелил бы соломки самому себе, в конце концов. А я что делаю? Да что угодно, только не это!

И что мне мешает?

И вообще, мешает ли реально что-то?

Ну, там, мало ли, может так работают системы безопасности пространственно-временного континуума. Типа, не допускают эффект бабочки, и все такое.

С другой стороны, действия того же Ивана доказывают, что реальность вполне поддается коррекции. И что сейчас мы с ним живем в совсем других девяностых, не тех, которые все запомнили…

И что из этого следует?

Я встряхнул головой и огляделся. В задумчивости я просто шел, куда меня несли ноги. И обнаружил, что принесли они меня к дому родителей. И не моих, в смысле, настоящих, а родителей Вовы-Велиала.

Ну вот, пожалуй, и ответ.

Не в высоконаучном смысле, что-то там про континуум. А в простом человеческом. Есть жизнь — живи! Смысл мне сейчас соваться в дела тех, других родителей?

Недовольное бурчание внутреннего голоса притихло, и пока я поднимался по лестнице, почти полностью смолкло.

Я еще об этом всем подумаю. Но потом.

Наносить визит Марату сегодня все равно уже поздно. А вот заглянуть на вечерний чай к родителям, раз уж я сюда забрел, очень даже можно.

— Володя? Что-то случилось? — в глазах матери мелькнула тревога.

— И тебе добрый вечер, мама, — улыбнулся я.

— Фух, извини, — мама потерла виски и тряхнула головой. — Черте что в голову лезет сегодня. Ты проходи-проходи! Сейчас я чайник поставлю.

— А что, больше никого дома нет? — спросил я, стягивая куртку в прихожей. Свет в гостиной не горел, только на кухне. Где на столе стояла чашка с недопитым чаем и лежала раскрытая книга.

— Лариска с Борей в кино ушли, а Витя со своим Семеном опять в лаборатории своей заседают, — ответила мама, быстро перемещаясь по кухне. Мне всегда нравилось смотреть, как она это делает. Быстро, уверенно, но как бы между делом. Как будто все само происходит.

Хоп, и чашка со стола исчезла, вместо нее появились две другие.

Вжух, и чайник уже стоит на плите.

Раз-раз, и на тарелочке аккуратно нарезанные сыр и колбаса.

Варенье в хрустальной вазочке. Корзинка с хлебом. Сливочное масло в масленке. Печенье… Чайный ритуал, с которым никакой ЗОЖ поспорить не может!

— Точно ничего не случилось? — мама замерла с кипящим чайником в руке.

— Да точно, точно! — засмеялся я. — Говорю же, задумался, шел по улице, поднял голову и понял, что пришел сюда. Подумал, что это знак, и надо заглянуть.

— Хорошо, что ты зашел, — мама налила в чашки сначала заварки, потом кипятка. Сегодня был тот редкий случай, когда мама была уже не при параде и готовая к бою, а очень домашняя. В длинном халате, волосы убраны под мягкий ободок. Пожалуй, так она даже красивее. Точнее, даже не так. Она просто гармонично смотрится в любом образе.

— Похоже, это у тебя что-то случилось, — задумчиво проговорил я, вглядываясь в мамино лицо. Она как будто слегка тревожилась. Что в случае с моей мамой могло означать все что угодно — от попытки вспомнить номер телефона прачечной до катастрофы мирового масштаба. В действительности, она очень мастерски свои эмоции маскировала.

— Ой, да ну, ничего такого, — мама махнула рукой, потом на секунду замерла. — Ах да, мне же сегодня на работу принесли!

Она быстро выскочила из кухни, было слышно как она дошла до гостиной, там щелкнул выключатель, скрипнула дверца тумбочки. Потом снова щелкнул выключатель. Шаги обратно.

— Кекс обалденный просто! — мама с гордостью положила на стол «данкейк» в упаковке. — Такой мягкий, будто свежий и только что из духовки. А крем какой, с ума просто можно сойти!