90-е: Шоу должно продолжаться 9 (СИ)

Рокерское гетто в ресторане «Новокиневск» обустроили совсем даже недурственно. Ширма отгородила часть зала левее сцены. Там поставили стол и до краев заполнили его разными яствами. От нарезок колбасы и сыра до бадеек с салатами, декорированными сверху цветами из тонких полосок свеклы, морковки и огурцов. Каких-то особых деликатесов я не наблюдал, все было дешево, сердито и нажористо. Винигрет, оливье, еще какие-то майонезные салаты. Но оформлено в духе ресторанного лоска. Когда я пришел, официанты как раз расставляли на стол бутылки водки.

— Слишком щедро, Боба, — сказал я. — Рокеры, конечно, могут играть в любом состоянии, но я бы не рисковал… Лучше с собой им выдай по бутылке. После.

— Да без проблем, Вован, раз ты так говоришь, значит так и сделаем, — Боба хлопнул меня по плечу. — Эй, гарсоны! Слышали, что Вован сказал? Оставьте на столах чисто символически, остальное тащите в подсобку. Вован, ты же знаешь, где подсобка? Нет?

Суеты в подготовке особой не было. Официанты делали свое дело с меланхоличными и сосредоточенными лицам ко всему привычных людей. Боба периодически мешался у них под ногами, но, в целом, тоже особо не суетил. Судя по количеству выпивки и закуски, банкет планировался прямо-таки космических масштабов.

Мне показали, куда поставили ящики.

— В натуре, всю ночь не спал, репетировал, не поверишь! — доверительно прошептал мне Боба, когда мы снова вышли в зал ресторана.

— Мандражируешь? — усмехнулся я.

— Не то слово, — Боба привалился к колонне и потер пальцами лоб. — Как институтка перед экзаменом! Блин, слово-то какое! Институтка… Хех. Сразу неприличные ассоциации разные в голову лезут.

— Все будет отлично, — сказал я и посмотрел на часы. Десятиминутная готовность…

Гости приходили двумя волнами. Сначала никого не было, пустой зал полностью откупленного ресторана сиял готовностью. Из праздничного декора имелся только длинный транспарант почти в советском духе: «С юбилеем, Француз!» Потом снизу раздались голоса. Мужские и женские. Смех. И по лестнице повалил народ, будто кто-то там внизу открыл портал в ад. Точнее, из ада.

«Время малиновых пиджаков пока не наступило», — думал я, наблюдая, как за столиками рассаживаются бритые громилы с трениках, толстячки в плохо сидящих костюмах, вульгарные дамочки в платьях с блестками, поджарые и опасные даже на вид товарищи в свитерах и джинсах, стройные длинноногие девицы в экстремально коротких юбках и чулках сеточкой…

— О, братан, здорово! Сколько лет, сколько зим!

— Синему с «Космоса» ногу прострелила какая-то гнида…

— Я ему, в натуре, говорю «Ты берега что ли попутал, черт очкастый?!»

— В натуре козырная тачка, все телки твои!

— … а я Машку наяриваю, только треск стоит!

— Ну мы, чисто, собрались в сауне посидеть по-тихому…

— В какую еще больницу? Я же на условке, мне нельзя в больницу с огнестрелом…

Для рокеров устроили отдельный вход и попросили, чтобы до поры до времени они из-за своей загородки не высовывались. «Чтобы конкретный такой был сюрприз для Француза, ясно, Вован?» В принципе, пока парни и не высовывались. Сидели тихонько за своим столом и трескали халявную еду.

Француз как-то ухитрился пройти в ресторан незамеченным. Среди второй волны, не иначе. Никто не заметил, как он поднимался, а тут — хоба! — и вот он уже за столом сидит.

— Вовчик, пора! — Боба тряхнул меня за плечо. Глаза дикие, напряженный такой. — Слушай, а можешь у Астарота вашего рогатую эту штуку на башню? Чтобы я, в натуре был, как рокер?

— А сам что не попросил? — усмехнулся я.

— Да я перед ним робею, в натуре, — Боба бросил опасливый взгляд в сторону ширмы. — Он как зыркнет, так все время кажется, что проклятье какое наслал. Так и хочется за лоб схватиться, чтобы проверить, не отрос ли у меня там хрен.

— Заметано, будут тебе рога, — сказал я.

— Тогда пойдем, — Боба шагнул к сцене. — Хотя нет, подожди… Сейчас я водки хряпну для смелости и приду. Ты выгоняй там своих, пора начинать уже!

Я направился к ширме, но по дороге меня перехватил Валера.

— Володя, у меня вот какой вопрос есть… — сказал он.

— Все как договаривались, — отмахнулся я. — Сейчас Боба споет стартовую песню, а потом…

— Да нет, я не об этом, — скривился Валера. Сегодня он был одет в серый костюм с серебристым отливом и пронзительно-фиолетовый галстук. Но выглядеть лучше от этого не стал. На его фигуре толстенького младенчика костюм сидел плохо, а манера перетягиваться ремнем по максимуму превращала его живот в два живота. — Ты не против, если ребята из «Изумруда» тоже за стол пройдут? Скажешь своим, чтобы не обижали?

— А они до сих пор в коридоре топчутся? — удивился я. — Надо же, скромные какие. Пойдем я их представлю по-быстрому…

«Ангелочки» сначала вышли на сцену по-тихому, никто даже внимания не обратил. Ну мало ли, кто-то там на сцене шебуршится, что-то настраивает, что-то подключает. Обычное дело.

— А барабанов не будет что ли? — вдруг спохватился Боба, до этого старательно примерявший у зеркала рогатый шлем Астарота. Шлем болтался, голова Астарота была здорово больше.