90 МИЛЬ ДО РАЯ

– А тебе приятно смотреть, как кубинцев превращают в людей второго сорта только потому, что мы беднее! – пламенно произнес молодой красавец.

– Не похоже, что ты беден. Я встречала юношей победнее тебя, – оценила девушка его одежду и обувь.

– Я сын латифундиста, но это ничего не меняет. Всю нашу землю скоро за бесценок скупят янки. А тех, кто будет отказываться им ее продавать, они будут в ней закапывать.

– Сын латифундиста? – переспросила юная красотка.

– Да, я сын дона Анхеля Кастро и Лины Рус Гонсалес. Меня зовут Фидель Алехандро, а тебя?

– Я Мирта Диас Балларт, – представилась девушка, – Но если ты – сын латифундиста, то возможно и твоя семья получила приглашение на благотворительтный бал, который устраивает президент Сан-Мартин в отеле "Националь" в честь американских друзей Кубы.

– Друзей Кубы? – Фидель нахмурил густые брови и зашипел словно кобра, – У Кубы только два друга – честь и достоинство. И поверь мне, демагог, лижущий ботинки "гринго", будь он хоть трижды профессор, не сможет долго обманывать народ. Наш президент всего лишь кукла из папье-маше, которую вот-вот скинут с запястья и поменяют на новую. Истинные кукловоды обучат новую куклу нескольким вещам – громче гавкать на собственный народ, с улыбкой кланяться хозяевам и нещадно расправляться с теми, кто покушается на их собственность.

– Ты всегда был таким злым? Или только, когда увидел холеных "гринго", одетых лучше тебя? – прервала его речь Мирта.

– А ты всегда была дурой, или стала ей в тот момент, когда перекрасилась в блондинку!? – нагрубил Фидель и тут же отчалил подальше от карнавального шествия, раздраженно приговаривая на ходу, – Какая разница, кто как одет?! Можно проходить всю жизнь в одном и том же, главное, чтобы одежда была чистой и выглаженной, как военный фрэнч…

      Оскорбленная сеньорита простояла с минуту в гордом одиночестве, затем процедила в пустоту:

– Грубиян, я натуральная блондинка! Ну, и черт с тобой! Мне надо готовиться к балу.

      Проглотив обиду, Мирта побежала домой. Там ее уже ждали маникюрша и портниха с готовым новым платьем. Пошив дорогостоящего наряда щедро оплатил богатый дядя – будущий министр правительства Батисты.

________________________________________________

*Гемблинг – сленговое выражение, обозначающее «игорный бизнес», зачастую термин используется для описания игорного недуга – патологического влечения к азартным играм.

* Трудоустройство "армии" проституток после революции стало сущей головной болью победителей. По воспоминаниям работников советского посольства, трудившихся на Кубе в первые годы революции, Кастро приказал посадить их за руль государственных такси. Количество дорожно-транспортных происшествий резко возросло, но инициатива была заморожена лишь после аварии, в которую по вине бывшей проститутки, перепрофилировавшейся в шоферы, попал сам команданте.

"капо ди тутти капи"* – босс всех боссов (ит.)

* * *

      Часам к восьми вечера к "Националю" начали подтягиваться лимузины. С легкой руки действующего президента вся кубинская элита – крупные землевладельцы, политики, военные, богема – прибыли засвидетельствовать свое почтение американским инвесторам. Всех угощали тортом и кофе. Официанты в бабочках держали на подносах фужеры с французским шампанским. Текила-герлз в стеганых портупеях с солонками и рюмками, вставленными в патронташ, разносили мексиканское пойло. Девушки в котелках и фраках на голое тело предлагали шотландский виски. Традиционный кубинский ром разливали в лобби-баре. Предполагалось, что "гринго", еще не успевшие его распробовать, сосредоточатся у стойки. Местные же предпочтут зарубежные напитки.

      Джазовый оркестр виртуозно исполнял "Серенаду солнечной долины". Фрэнк Синатра для здешней публики был не Бог весть какой звездой, но как конферансье выглядел довольно сносно. А если бы и нет, то кто бы здесь посчитался с мнением местных царьков.

      Постепенно, примерно к полуночи, роль кубинцев сузилась до бесконечных заверений и клятв в верноподданичестве властям и демонстрации гостеприимства к янки. Иные жены местных нуворишей, те, что поправляли платья, выразили свое радушие к чужестранцам в весьма своеобразной форме прямо в номерах отеля. "Гринго" были довольны.

      Синатра почему-то пригласил к микрофону не президента, а полковника Батисту. Сей сюрприз подействовал на местную знать отрезвляюще – стало понятно, кому янки отдают свое предпочтение. Недвусмысленный намек был равен публичному унижению Сан-Мартина.