90 миль до рая

Когда юный Элиан Гонсалес Бротонс читал стихотворение апостола кубинской революции Хосе Марти, он старался не смотреть на сидящего в первом ряду важного гостя. Перед выходом на сцену ему сказали, что Фидель Кастро в зале. Если бы он посмотрел на команданте, то мог бы и запнуться, ведь он и так сильно волновался. Что бы подумал Фидель, вздумай он забыть текст? Ведь сам команданте никогда ничего не забывает. Для него нет мелочей. Он все помнит, все предвидит, он знает, что ждет их волшебный Остров…

Эпилог

Бейсбол и домино – национальные игры кубинцев. На улочках Гаваны, Сьенфуэгоса, Матансаса и Тринидада, в любом другом городке самого большого острова Антильской гряды детишки повсеместно играют в бейсбол, а пожилые мулаты и креолы убивают время, бряцая костяшками домино. На Острове не равнодушны также к футболу, боксу, волейболу, к спорту в целом, но бейсбол и домино – безусловные фавориты народной любви.

Прогуливаясь по старому городу от Кафедрального собора к парку Сентраль, где возвышается построенный еще при диктаторе Мачадо знаменитый Капитолий, любопытный турист не раз увидит увлеченных настольными играми кубинцев, если, конечно, ему будет до этого дело, и он нырнет в какую-нибудь из арт-галерей или заглянет в открытую настежь дверь частного дома. А то ведь, с таким же успехом, блуждая по лабиринтам колониальной эпохи, он может не заметить фанатов домино и шахмат и бросить якорь неподалеку от заложенного иезуитами и достроенного францисканцами собора Сан-Кристобаль, в баре «Богедита дель Медиа», дословно – центральном заведеньице, где опорожнит пару-тройку коктейлей «Мохито». Потом по вымощенной булыжником улочке отправится в еще одно излюбленное злачное местечко спившегося на Кубе нобелевского лауреата Эрнеста Хемингуэя, в ресторан «Эль Флоридита» – колыбель дайкири и, налакавшись рома, очутится на набережной Малекон.

По дороге к нему приклеится хинетеро… Хинетеро – лицо, одновременно исполняющее функции гида, сутенера, наркодилера и торговца контрафактным товаром. А прицепом – уличного диссидента. Обычно это приветливый чернокожий парень. Сие обстоятельство дает повод распространению на Острове бытового расизма – а где, скажите на милость, почитают жуликов и сутенеров?

Чаще всего хинетеро представляются вымышленными именами типа Элвис, Мустафа, Контроллер, реже настоящими – к примеру, Альфредо, это в случае, когда человек устал скрывать свое истинное нутро, и предлагают не тратить время, а сразу получить «чику» – девочку, «морикона» – гея, кокаин, дешевые сигары и «каса партикуляр» – апартаменты. Большинство хинетеро похожи на комика Эдди Мерфи, потому что разговорный английский часто заменяют голливудской улыбкой от уха до уха.

К русскому языку в начале девяностых практичные кубинцы утратили всякий интерес. Поэтому русским туристам хинетеро улыбаются еще чаще и, следуя сложившимся в годы советской помощи стереотипам, стремятся выпить за их счет рома. Пьянеют быстро, расслабляются, начинают получать удовольствие от незамысловатого совмещения своего незаконного бизнеса с законным отдыхом. Заверяют в вечной дружбе, бормоча неуместные клятвы и ругая почем зря «Барбудо» – Папу Ноэля. Санта-Клаусом они пренебрежительно, но шепотом и озираясь по сторонам, величают Фиделя. При этом неосознанно восторгаются Че. А если вдруг, услышав ваш недоброжелательный комментарий, смекнут, что вы всесторонне поддерживаете политику Кастро, считаете ее воплощением в жизнь идей Хосе Марти и целей Эрнесто Гевары, Мустафу или Элвиса может хватить кондрашка. Особенно если вы по строгому секрету сообщите ему, что прибыли на Кубу по приглашению Рауля… После такого признания хинетеро может впасть в столбняк. Чтобы вывести его из прострации, надо незамедлительно сообщить, что вы пошутили. Иначе ему крышка. Будьте к людям добрее.

Залив стресс еще несколькими глотками рома, гибрид гида-алкоголика и сутенера-неудачника откроет вам все «тайны» ночной Гаваны. Симптоматично, но эти откровения для урбанизированного жителя мегаполиса, подобного Москве, лишь уменьшенная копия маршрута продвинутого московского клабера. Хотя есть своя специфика. Даже в названиях.

Вместо «Сохо» и «Оперы» гаванская тусовка «колбасится» в «Макумбе» и «Кафе Контанте». Хаус и R amp;B беспощадно вытеснен реггетоном Дэдди Янки и дона Омара. Красивых «чик» на квадратный метр у кубинцев неизмеримо больше. Сказывается многовековой межрасовый микс. «Чики» предлагают любовь за деньги, почти как в Москве. Однако на выходе из клуба придется попотеть, а главное, раскошелиться, чтобы миновать полицейские кордоны.

Первая несостыковка. Проституция на Кубе запрещена. Жрицам любви светят поначалу приводы в полицейский участок, а затем и тюремные сроки за порочную связь с туристами. Как следствие – торговля телом процветает.