900 дней. Блокада Ленинграда

Но казалось, ни одно из этих донесений не в силах было нарушить олимпийское спокойствие Сталина. В День Красной армии, 23 февраля, Наркомат обороны по указанию Мерецкова издал приказ, в котором Германия была названа возможным противником и пограничным районам предлагалось произвести необходимую подготовку. Но к этому времени на место Мерецкова назначили Жукова; новый начальник Генерального штаба не особенно много сделал во исполнение приказа Мерецкова. Решено было создать 20 новых механизированных корпусов, увеличить количество частей ВВС, но толку было мало, поскольку отсутствовали необходимые для этого танки, самолеты и прочая техника.

В ежедневных бюллетенях Генерального и Главного морского штабов стали появляться заметки о приготовлениях Германии к войне против России. В конце февраля и в начале марта почти ежедневно совершались разведывательные полеты германских самолетов над Балтикой. Органы госбезопасности получили сведения, что нападение Германии на Британские острова отложено на неопределенное время – до конца войны против России.

Немецкие самолеты так часто летали над Либавой, Таллином, островом Эзель и Моонзундским архипелагом, что адмирал Кузнецов дал разрешение Балтийскому флоту без предупреждения открывать заградительный огонь. Приказ Кузнецова был утвержден 3 марта. А 18 марта над Либавой появились германские самолеты, и по ним был открыт огонь. Появлялись нацистские самолеты и в небе под Одессой. После одного из таких инцидентов адмирала Кузнецова пригласили в Кремль. Сталин был вдвоем с начальником НКВД Берией. Кузнецова спросили, чем вызван приказ обстреливать германские самолеты. Он пытался отвечать, но Сталин, прервав его и сурово отчитав, заставил отменить приказ. И 1 апреля приказ был отменен, опять германские самолеты вовсю летали над советской территорией. Ведь приказ Кузнецова был нарушением приказов Берии, запрещавших генералам в пограничных районах и вообще всем военным частям обстреливать немецкие самолеты[31].

А разведданные между тем накапливались. В марте органы госбезопасности получили сообщение о встрече румынского диктатора маршала Антонеску с германским представителем Берингом; на встрече обсуждался вопрос о войне с Россией. 22 марта НКГБ была получена достоверная, как они считали, информация о том, что «Гитлер дал секретное указание отложить выполнение приказов, касающихся СССР». 25 марта в НКГБ было составлено специальное донесение на основе данных о концентрации германских сил на востоке. Сообщалось, что в направлении СССР переброшено 120 немецких дивизий.

У НКГБ имелся поистине выдающийся источник. Опытный разведчик Рихард Зорге, немецкий коммунист, уже несколько лет находился в Токио под видом корреспондента германских газет.

Исключительные способности и проницательность отличали этого советского разведчика. Сумев обрести дружбу и доверие германского посла в Токио Германа Отто, Зорге получил доступ к наиболее секретной информации, военной и дипломатической. У него были законспирированный радиопередатчик, хорошо развитая агентурная сеть. Поток донесений о Германии и Японии, поразительно точных, направлялся в Москву. В 1939 году он передал 60 сообщений, в общей сложности 23 139 слов, а в 1940-м – около 30 тысяч.

Его первое донесение в Москву о германских приготовлениях к военному наступлению на восток было передано 18 ноября 1940 года. Месяц за месяцем поступали донесения, содержавшие все больше данных: в Лейпциге формируется новая резервная армия из сорока дивизий (сообщение 28 декабря 1940 года); восемьдесят немецких дивизий сосредоточены на советских границах; двадцать дивизий, участвовавших в нападении на Францию, переброшены в Польшу. 5 марта Зорге сумел передать в Москву поразительное сообщение: снятую на микрофильм телеграмму Риббентропа Отту, германскому послу в Японии, где говорилось, что нападение Германии произойдет в середине июня.

Но доходила ли до Сталина, Жданова и других членов Политбюро эта масса данных советской разведки и особенно ведомства, контролируемого Берией? Некоторые видные советские военачальники, яростно ненавидя Берию, намекали, что он эти сведения утаивал или искажал. Возможно. И Деканозов, советский посол в Берлине, будучи одновременно приближенным Берии, вполне мог по его указанию приукрашивать, искажать или скрывать факты. Другой приспешник Берии, Богдан Кобулов (один из шести сотрудников госбезопасности, казненных вместе с Берией 23 декабря 1953 года), был в Берлине советником посольства и руководил разведывательной службой. Есть сведения, что Деканозов действительно приуменьшал факты, подтверждавшие германские приготовления к войне. Андрей Вышинский, пособник Берии, был назначен в Наркомат иностранных дел главным помощником Молотова. Именно он мог сыграть свою роль в том, что причин для тревоги не усматривали. Тем не менее эти люди не могли скрыть от Сталина донесения военной разведки.