900 дней. Блокада Ленинграда

Если в Ленинграде заблуждались многие, то в московском Главном командовании – почти все. Так было с самого начала войны. Вечером 22 июня, в 21 час 15 минут, всем фронтам было приказано начать немедленное контрнаступление и отогнать немцев назад в Германию. Балтийское командование во взаимодействии с Западным фронтом должно было гнать немцев через границу в район Сувалки. Столь оптимистический приказ мог отдать только штаб, находящийся где-то далеко в море[81].

Эти нереальные указания генерал Кузнецов пытался выполнять с одним, правда, изменением. Он изменил направление операции: вместо Сувалки – Тильзит. Недавно проводились маневры, где осуществлялось наступление на Тильзит, командиры хорошо знали местность. К тому же за десять часов до этого он уже дал приказ о наступлении на Тильзит и не мог его отменить. Правда, замена Сувалки Тильзитом означала отсутствие взаимодействия с Центральным фронтом, который тоже поведет наступление, но об этом Кузнецов, по-видимому, не подумал.

Неудача операции была предрешена. Некогда было готовиться, мало было самолетов, артиллерия не имела боеприпасов и средств передвижения, танкам не хватало горючего. У Кузнецова была плохая связь с армиями, у армий – с дивизиями.

8-я армия Собенникова сделала героическую попытку осуществить контрнаступление. Наспех собранные танковые силы 8-й армии столкнулись с 4-й немецкой бронетанковой группой, большинство бесценных советских танков было уничтожено.

В этой отчаянной борьбе участвовала и 28-я танковая дивизия под командованием полковника (впоследствии генерала армии) Ивана Черняховского, талантливого специалиста по бронетанковым войскам. Когда его дивизия стремительно продвигалась к фронту, он получал приказы, но не имел времени на разведку и подготовку. Уже его 55-й танковый полк вел огневое сражение с 1-й танковой дивизией немцев, и Черняховский с помощью остатков 125-й стрелковой дивизии решил пробиваться к Шяуляю.

23 июня в 10 часов вечера он предпринял атаку и на 5 километров отогнал немцев. На дороге Калтиненай – Расейняй рота немецких мотоциклистов была сметена. А на севере 2-я советская танковая дивизия атаковала немецкую танковую колонну, наступавшую по шоссе Тильзит – Шяуляй. Бой быстро перешел в крупное танковое сражение, первое на Северо-Западном фронте, оно бушевало на площади примерно в 64 километрах от Калтиненай до Расейняй, в нем участвовало почти 1000 танков. И 2-я советская танковая дивизия возле Скаудвиле уничтожила свыше 40 немецких танков и 18 орудий. Но в конце дня 2-я дивизия была окружена 41-м немецким моторизованным корпусом. Удалось вырваться при поддержке 12-го советского механизированного корпуса, но потери были страшные.

В 28-й дивизии Черняховского вначале, на 25 июня, было 84 танка, главным образом старых. К ночи все они были уничтожены, бронетанковой дивизии больше не было, лишь бесформенный остаток разгромленных боевых сил. Москва торопливо выхватила из резерва Ставки отборную 21-ю бронетанковую группу, дав приказ ей удержать северный берег Западной Двины (примерно в 120 километрах от линии фронта).

21-й бронетанковой группой командовал генерал армии Д.Д. Лелюшенко, крепкий, опытный танкист. Он создал этот корпус весной 1941 года и подобрал отличных командиров. 42-й танковой дивизией командовал Николай Войков, имевший хорошую теоретическую подготовку и боевой опыт. 46-й танковой дивизией командовал Василий Копцов, его имя прославилось в танковых сражениях на Халхин-Голе, это был один из лучших молодых командиров Красной армии. 185-й моторизованной дивизией командовал Петр Рудчук, Лелюшенко его знал со времен Гражданской войны, оба служили в 1-й Конной армии Буденного.

Войска Лелюшенко были хорошо обучены, сравнительно хорошо вооружены, хотя вместо 400 новых КВ и Т-34, которые были им положены, имелось только 97 старых танков[82]. Когда началась война, Лелюшенко с горечью вспоминал свой разговор месяц назад с генерал-лейтенантом Яковом Федоренко, начальником управления бронетанковых сил Красной армии. Федоренко заверил, что его корпус получит положенные ему танки полностью к 1942 году.

«А если война?» – поинтересовался Лелюшенко.

«У Красной армии без вашего корпуса хватает сил», – отвечал Федоренко.