95-16

— Одного из многих. — Американец поднялся. — Я этого и не почувствую, ведь остались еще другие.

— А ты не боишься, что инспектор Грубер может тебе на­пакостить?

— Ему ничего не известно. Он мог напакостить доктору Менке. Кроме того, я окольным путем сумею его предупре­дить, что ему лучше держать язык за зубами.

— А Визнер?

— Ах, этот служака! — Джонсон иронически скривил гу­бы. — Ну, он, даже если что-то подозревает, предпочитает не лезть на рожон.

— Словом, прокурор Джонсон из Гроссвизена, совершив два убийства, вышел сухим из воды и может продолжать — конечно, за определенную мзду — опекать своих нацистских питомцев.

— Ты прав. А с теми, кто попытается нам помешать, мы всегда найдем способ управиться.

— Я очень благодарен тебе, Пол, за такую откровенность. Итак, сегодня 17 сентября, — мимоходом бросил он. — Че­рез три дня я снова буду дома.

— Сегодня 16 сентября, — поправил его Джонсон.

— Ну конечно! Пятница, 16 сентября 1960 года. Передай привет Кэрол.

Джонсон протянул руку.

— Счастливого пути, Ян.

Шель на секунду заколебался, но все-таки подал амери­канцу руку и проводил его до двери.

Через несколько минут, прислушавшись и убедившись, что его гость вышел из дома, он вытащил магнитофон вместе с микрофоном из-под кровати и торопливо перемотал пленку. Когда она дошла до конца, он нажал кнопку, обозначенную словом «Spielen» [32] . Раздался негромкий шум, и потом звук, похожий на поскрипывание пружин.

Шель повернул регулятор громкости звука. Комнату вне­запно заполнил женский голос: «Здравствуйте, господин прокурор! Я принесла чай». Шель поспешил уменьшить силу звука. «Фрау Гекль — толковая женщина», — услышал он немного искаженный собственный голос. Занявшись магнитофоном, Шель не обратил внимания на приближающиеся шаги. При стуке в дверь он вскочил, растерявшись и не сразу со­образив, что нужно делать, но быстро опомнился, нажал кла­виш «Стоп», захлопнул крышку магнитофона и подошел к двери.

— Кто там? — слишком громко спросил он.

— Это я. — Журналист узнал голос фрау Гекль.

— Одну минуточку, я как раз кончаю одеваться.

Он задвинул магнитофон поглубже под кровать, потом быстро снял пиджак и, ослабив узел галстука, вернулся к двери.

Хозяйка беспокойным взглядом окинула комнату. Не за­метив ничего подозрительного, она с ног до головы осмотрела Шеля, завязывавшего галстук.

— Переодевался. Мне скоро уезжать.

— Ах, как жаль! — вздохнула старуха. — Вот уж не знаю, удастся ли найти нового жильца. — Она собрала чаш­ки и вышла, бормоча что-то себе под нос.

Шель опять вытащил магнитофон, прослушал плёнку до конца и, оставшись доволен четкой записью, собрал и упако­вал свои вещи. Сняв временную электропроводку, он привел провода в порядок и вышел из комнаты.

Рассчитавшись и попрощавшись с хозяйкой, Шель отпра­вился в магазин, где взял магнитофон напрокат.

— Уже возвращаете? — радостно приветствовал его про­давец. — Вот это действительно быстро. Надеюсь, магнитофон экзамен выдержал?

— Полностью, — заверил его Шель. — Однако у меня к вам еще одна просьба. Я взял краткие интервью у неко­торых обитателей лагеря на Веберштрассе. Запись понадо­бится для передачи по радио. Чтобы придать ей более досто­верный характер, а также отметить любезность вашей фирмы, я попрошу вас сказать несколько слов перед микрофоном. На­пример: «Меня зовут так-то и так-то, работаю я там-то. 16 сентября я дал напрокат магнитофон Яну Шелю и полу­чил его обратно в тот же день».

Молодой человек с готовностью согласился.

— Интервью будет передано по радио? — спросил он.

— Думаю, что да.

— Ах, да это же превосходная реклама для нашей фирмы! Нажав клавиш, журналист сказал:

— Не откажите в любезности подтвердить, что магнитофон был взят напрокат в вашей фирме.

Продавец откашлялся и громко произнес:

— Меня зовут Вернер Менцль. Я работаю в электротех­нической фирме «Херлигер» в Гроссвизене. 16 сентября 1960 года около половины одиннадцатого утра господин Ян Шель взял у нас напрокат магнитофон с пленкой и вернул его че­рез два часа.

— Большое спасибо, — сказал Шель и выключил магни­тофон. — А теперь последняя просьба: я хотел бы купить еще одну пленку и переписать на нее всю программу. Наверное, у вас есть какая-нибудь приспособленная для этого комнатка?

— Да, конечно. Сейчас там никого нет. Я дам вам другой магнитофон…

Спустя сорок минут журналист буквально влетел на пер­рон и, задыхаясь, вскочил на подножку как раз в тот момент, когда начальник станции давал сигнал к отъезду.

Полицейский сыщик Альфред Земмингер, одетый, как обы­чно, в служебную синюю форму, стоял у окна дежурки и сле­дил за выезжающим со станции поездом.

— Наконец-то! — с облегчением пробормотал он.

Шель положил свой чемодан на полку и опустил оконное стекло. Дома городка все быстрее мелькали у него перед гла­зами, стук колес сливался в однообразное стаккато. Джон­сон… Кэрол… Менке… Лица и фамилии уходили в область воспоминаний.