99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

К сожалению, к середине XVIII века род Лазаревых пресекся по мужской линии. Последним его представителем был младший брат Елизаветы Иван (Ованес) Лазарев, умерший в раннем детстве, поэтому, когда Елизавета вышла замуж за Семена Давыдовича Абамелека, ей было разрешено сохранить свою девичью фамилию. Для представительниц самых родовитых семей это разрешалось, чтобы фамилия не была утрачена окончательно.

Муж Елизаветы Христофоровны Семен Абамелек, также происходивший из рода знатных и богатых московских армян, был гвардейским офицером. Между прочим, он учился в школе гвардейских подпрапорщиков вместе с Михаилом Лермонтовым и дружил с ним. На прощальной вечеринке перед последней поездкой Лермонтова на Кавказ присутствовал и Семен Абамелек. Любопытно, что после выхода в отставку князь профессионально занялся живописью и получил звание академика батального жанра.

Сын Елизаветы Христофоровны и Семена Давыдовича Семен Семенович Абамелек-Лазарев был крупнейшим русским предпринимателем и ученым-востоковедом. В 1881 году, едва окончив Санкт-Петербургский университет, он вместе со своими друзьями, искусствоведом Адрианом Праховым и художником Василием Поленовым, отправился в путешествие по странам Востока. В Пальмире Семен Абамелек-Лазарев производил раскопки, результатом которых стала ценнейшая историческая находка – плита с текстом знаменитого Пальмирского таможенного тарифа на греческом и арамейском языках. Через двадцать лет после этого события благодаря средствам Абамелек-Лазарева и его влиянию эту плиту удалось переправить в Россию. Сейчас она хранится в Эрмитаже.

Портрет Елизаветы Христофоровны Абамелек-Лазаревой, до того как в 1919 году попал в музей, находился в коллекции Семена Семеновича Абамелек-Лазарева в его нижегородском доме.

Сергей Зарянко написал портреты отца Елизаветы Христофоровны – Христофора Екимовича, ее матери – Екатерины Эммануиловны и младшего брата Вани. Поскольку мальчик к тому времени уже умер, портрет пришлось писать по сохранившимся миниатюрным изображениям, отчего он несколько проиграл в живости и естественности тем работам художника, которые были сделаны с натуры.

Изображение фактуры различных материалов и особенно умение писать кисть руки было самой сильной стороной художественной техники Сергея Зарянко. Так вылепить руки могли лишь немногие академисты, а вот ни один из передвижников, среди которых были и ученики Зарянко, этим мастерством так и не овладел.

28

А почему шут на картине такой печальный? Разве он не должен веселить гостей на балу?

Дама, преданная образу Шико из отечественного сериала «Графиня де Монсоро»

Шуты в средние века подчас были основными советчиками своих хозяев и пользовались привилегией говорить им правду в лицо. Дураков и придурков на эту должность не брали.

Ян Матейко. Станчик. 1882 г.

Картина известного польского художника Яна Матейко «Станчик» (или «Станчик при дворе королевы Боны после взятия Смоленска») моментально врезается в память каждому, кто видит ее впервые. Шут польских королей Станчик, одетый в традиционную «производственную» униформу – ярко-красный костюм и такой же красный колпак с бубенцами, – видимо, на несколько минут зашел в небольшую комнату рядом с бальным залом, присел в кресло, чтобы передохнуть, и погрузился в мрачные мысли, странным образом контрастирующие с бурным весельем, которое продолжается там, за тяжелым бархатным пологом.

ЯН МАТЕЙКО. СТАНЧИК. 1882

Предполагается, что нам понятно, о чем он думает. Действие картины относится к 1514 году, когда литовское войско было разгромлено при третьей осаде Смоленска. Осады Смоленска в 1513–1514 гг. были тяжким испытанием для обеих сторон. До этого Смоленск около сотни лет был под властью князей литовских, и его возвращение Московскому государству стало одной из главных политических удач Василия III, отца Ивана Грозного.

Для поляков взятие Смоленска было грандиозным политическим провалом, но двор Сигизмунда I Старого и его красавицы-супруги Боны Сфорца предпочитал не зацикливаться на политических неудачах. Они проводили свои дни в балах и пирах, а получив известие о грандиозном военном поражении, никто не прервал веселья. И только шут, самый незначительный среди всех придворных, после этого погрузился в тягостные размышления. Тревожность ситуации подчеркивает его ярко-красный костюм, который резко выделяется на общем темном фоне полотна.