99 имен Серебряного века

Философ был принципиальным противником смерти и выдвинул проект воскрешения прежних поколений, то есть по существу — идею бессмертия человека. Пока человек смертен, считал Федоров, в нем остается глубокий исток зла, выделяющий токсины злого соперничества, отчаяния, нигилизма и демонизма. С победой над смертью непременно должно состояться всемирное братство. Утопия? Конечно, и все же, все же… В своей концепции воскрешения Федоров в какой-то мере интуитивно предвосхитил поиски современной науки — биотехнологии, эволюционной геронтологии, реаниматологии, трансплантологии и других направлений, не говоря уже о клонировании человека. Овечка Долли — разве это не отблеск федоровских мечтаний?..

Для Федорова все человечество — большая семья, связанная тесными узами общих предков и единой судьбой, но семья, к сожалению, распавшаяся, забывшая о своем родстве. Он считал, что необходимо пробудить чувство всеобщей родственности, что единственно истинная религия — это культ предков. Отсюда его призыв возвратить жизнь отцов и объединить небесные пространства.

Николай Федоров прожил 74 года. Он умер в Мариинской больнице для бедных от двустороннего воспаления легких. Похоронен был на кладбище Скорбящего монастыря. В 1929 году оно было снесено и вместо него возникла игровая площадка — очередное преступление безбожных большевиков, «блудных сынов, пирующих на могилах отцов».

Сегодня, как никогда, мы все приближены к эсхатологической катастрофе. Федоров предвидел роковые последствия и истребления лесов, и загрязнения вод. Он предчувствовал все эти страшные потери от цивилизации эксплуатирующей и поэтому выдвигал свою теорию регуляции природы. Послушаемся ли мы пророка? Объединит ли нас федоровская «философия общего дела»?.. Ответ будет дан в XXI веке.

ФЕДОТОВ Георгий Петрович 1(13).X.1886, Саратов — I.IX.1951, Бэкон, штат Нью-Джерси, США

В советские времена никто не знал и не слышал о Георгии Федотове, христианском мыслителе, глубоком философе культуры, тонком историке и блистательном публицисте, — какой-то там эмигрант. А он в эмиграции в течение долгих лет с болью и надеждой вглядывался в меняющееся «Лицо России» — так называлось его исследование, появившееся в печати в 1918 году. Оно начиналось словами: «У всякого народа есть родина, но только у нас — Россия».

Отец Георгия Федотова — управляющий канцелярией саратовского губернатора умер рано, и детей (старшим был Георгий) воспитывала мать. Уже в гимназии Георгий Федотов выделялся среди сверстников своими особыми способностями к гуманитарным наукам. В гимназии мальчик зачитывался Белинским, Писаревым, Щедриным и Михайловским, а также властителями дум тогдашней молодежи — Максимом Горьким, Леонидом Андреевым, Чеховым. С золотой медалью гимназист Федотов в 1904 году отправился в Петербург и, вопреки всем ожиданиям, поступил на механическое отделение Технологического института. Лично для Федотова это был осознанный выбор: он хотел быть поближе к рабочим, ибо не избежал марксистского дурмана. Ирония родословной: внук полицмейстера вступил в ряды РСДРП. Хотя в дальнейшем Федотов совершил эволюционный разворот от марксизма к православию.

Далее в жизни Федотова последовали арест за революционную деятельность, ссылка, которую власти заменили высылкой за границу. В 1906–1908 годах Федотов учился в университетах Берлина и Йены. После возвращения в Россию продолжил образование в Петербургском университете, специализируясь по истории Средних веков. Одна из его первых работ — сочинение «„Исповедь“ св. Августина как исторический источник». Огромную роль в становлении будущего мировоззрения молодого ученого сыграло участие в семинарах профессора Ивана Гревса, создателя и воспитателя блестящей школы петербургских медиавистов. Изучение духовной культуры латинского Средневековья поколебало материалистические убеждения Федотова, и он начал постепенно дрейфовать от социализма к христианству. На этом пути был еще повторный арест и высылка в Ригу. Возвращение в Петербург, в университет и приват-доцентура по кафедре истории Средних веков.

В 1917 году Федотов стал членом религиозно-философского кружка, сложившегося вокруг Александра Мейера, самобытного христианского мыслителя, ныне практически забытого и сгинувшего на Соловках. Члены кружка Мейера исповедовали взгляды, весьма близкие к христианскому социализму, и образовали братство «Христос и Свобода». В выпуске журнала кружка «Свободные голоса» активное участие принимал Федотов.

В начале 1920 года Федотов уехал в Саратов, но, не найдя там единомышленников, вернулся в 1923 году в Петроград, где через год вышла его первая и единственная на родине книга «Абеляр»; вторая «Об утопии Данте» выйти не смогла из-за ужесточения цензуры. Никаких дальнейших перспектив в России Федотов не увидел и в 1925 году под благовидном предлогом работы в иностранных библиотеках он покинул Советский Союз. И, как выяснилось, навсегда.