99 мир

— Ты пожалеешь, тварь. Клянусь, утром город увидит твою пустую башку вместе с отрезанным членом в хайле на Торговой площади!

Он обвел взглядом притихшую ораву и рявкнул:

— Призываю капитанов в Круг! — а обернувшись к императору, негромко произнес: — А ты, свинья помойная, если хочешь, чтобы я размазал тебя лично, сначала справься с каждым из моих капитанов!

В лужу ступили четверо. Они, скалясь, выстроились рядом с Игнатом.

— Знакомься, чушка! Лицо кого-то из них станет последним, что ты увидишь в своей бессмысленной жизни, опарыш! Мои капитаны: Роккан, Худояр, Керкион и Отолик! Справишься с ними — обретешь честь сдохнуть от моей руки! Кому первому из них ты бросишь вызов?

В пещере установилось могильное безмолвие. Капитаны не сводили глаз с императора, на губах каждого застыла насмешливая улыбка.

— Порядок не важен, я убью каждого из них! — ответил Маджуро.

По пространству бандитского логова пробежал удивленный шепот. Маджуро прошелся по кругу, обводя взглядом зрителей, и проорал:

— Я, Маджуро, именуемый Четвертым, владыка всего мира, выбранный Пресвятой матерью защитником всех людей и всего живого мира, кровь от крови основателя Империи Маджуро Первого, Победителя! Я вызываю всех четверых, а кто отважится первым, пусть решают сами!

Глава 40. Круг капитанов

После короткого замешательства горластая толпа затряслась от хохота. Она шумела, и в этом оглушительном гомоне, эхом отражавшемся от сводов пещеры, было все: крики бесстыдных женщин, брань кровожадных мужчин, визгливый смех, безумный рев, необузданное ржание и глумящееся блеяние. Какофоническая музыка вакханалии и вседозволенности.

Самые большие остряки хлопали в ладоши, кричали «бис» и убеждали «его поросячье величество» продолжать в том же духе. Орава и не думала замолкать, но Маджуро это вовсе не мешало, а смутить его стало невозможно — с таким-то наследием странника по десяткам миров! Ко всему прочему, с некоторого времени у него проявился зычный, хорошо поставленный голос, и Маджуро умело им пользовался.

— Похоже, твои капитаны наложили в штаны, Игнат! — перебивая рев толпы, крикнул он. — Так?

В ожидании продолжения зрелища народ стал умолкать.

— Пожалуй, я приму вызов, — сказал смуглый поджарый мужчина с короткой остроконечной бородкой, когда веселье поутихло.

— Нет! Я первым приму вызов этого мешка с дерьмом! — заорал, выступая вперед, неохватный в плечах татуированный крепыш с мощной шеей. — Выпущу его кишки наружу!

— Охолони, Керкион, — Игнат успокаивающе положил руку на плечо здоровяка. — Первым вызвался Роккан, ему и идти. А теперь все вышли из круга! А вы умолкните! — заорал он, обращаясь к толпе. — Черный Роккан принял вызов Маджуро!

В считаные биения сердца лужа, символизирующая Круг, очистилась от посторонних, и в ее середине остались только двое. Капитан подошел вплотную к Маджуро.

— Чтоб было ясно: чихать я хотел на Игната, братство и весь этот засраный город, — едва слышно прошептал Роккан, медленно выговаривая слова. — Но дело в тебе, император. Ты не выйдешь отсюда живым, даже если одолеешь всех капитанов и Игната в придачу. А я, по правде сказать, воспитывался батенькой в уважении к законному правителю Империи, а потому не собираюсь потакать желанию этих ублюдков. Я спасу тебя, император. Не сопротивляйся, я воткну шпагу так, что ни один важный орган не будет задет. Притворишься мертвым, и я вытащу отсюда твое тело. Перекантуешься, пока все разойдутся, а там отвезу тебя во дворец!

Гектор, давая характеристику на Черного Роккана, упомянул, что тот контролирует верфь, весь побережный промысел, включая ныряльщиков за жемчугом, а также состоит в тесной связи с пиратами Южных островов.

— Хватит шептаться! — раздался голос Игната. — Бейтесь!

Маджуро оттолкнул Роккана так, что тот, потеряв равновесие, чуть не упал.

— Сам притворяйся мертвым! — отозвался он и, не поднимая ног над водой, пошел на противника.

— Как знаешь, вашество, — Роккан, медленно отступая, пожал плечами, извлек шпагу и, разрубая воздух, лихо произвел несколько взмахов. — А ты чего ждешь? Где твое оружие? Доставай свою железяку! Голыми руками собрался биться?

— Мое железо при мне, — ответил Маджуро. — А если что, возьму у тебя.

Он продолжал идти столь уверенно, что Роккан попятился, но потом осознал, что держит в руках шпагу, направленную на безоружного, и сделал выпад, всаживая клинок императору в пузатый живот. Из раны брызнула кровь, и ее капли бурыми хлопьями осели в воде. Пещеру огласили довольные вопли:

— А кровь-то красная! Такая же, как у нас! Так ему! Выпусти из поросенка кровь, Роккан! Порежь на шматки! Вырви ему сердце!

Толпа неистовствовала, празднуя близкую победу над ненавистным идиотом-императором, и только капитан понимал, что что-то не так. Шпага Роккана будто застряла в теле противника.