999-й штрафбат. Смертники восточного фронта

Теперь он уже не думал: эх, был бы я там, в цитадели! Эх, если бы командование оказалось в моих руках! Я бы тогда…

Впрочем, в самом начале такие мысли по привычке приходили ему в голову, пусть даже ненадолго, скорее как минутная причуда. Вот только какая от них польза…

Он прекрасно знал, что стало бы с ним и его солдатами год назад, если бы враг действовал тогда так, как он действовал в этом году. Для этого было достаточно прочесть донесения фон Засса.

Несколько дней назад он подписал приказ о представлении фон Засса к Железному кресту и уже в считаные часы получил одобрение Берлина.

И все–таки надежда не оставляла его, потому что так бывает всегда. Игрок, играющий в ту или иную игру, может переворачивать одну за другой бесполезные карты, прекрасно зная, что существует объективная вероятность того, что в конце концов ему выпадет удача. И подчас ситуация оборачивается в его пользу лишь с самой последней картой, а вместе с ней и смешанное с удивлением осознание того, что все неудачи позади. Впрочем, неожиданностью обычно бывает не то, каким образом все завершилось, сколько эмоциональная реакция по этому поводу.

А до тех пор в душе всегда живет надежда. Группа Волера по–прежнему пробивалась вперед, сквозь метель и ветер, пытаясь нащупать в линии обороны врага слабое место.

И точно, буквально сегодня утром имели место крупные перемены. Правда, скорее для самого Шерера, а не для фон Засса.

— Он опаздывает с очередным донесением, — произнес Шерер, обращаясь к майору Метцелаару.

Тот тотчас заговорил с радистом. Даже не вставая со своего места, Шерер отчетливо слышал их разговор.

— Наверно, виновата погода, — произнес Метцелаар.

— Похоже на то, — ответил Шерер, — и все равно постарайтесь установить с ним связь.

На это ушло некоторое время, поскольку с первой попытки сделать это не удалось. Наконец они пробились сквозь эфир. Фон Засс сообщил, что русские глушат их радиочастоты.

— Переключитесь, — посоветовал ему Метцелаар.

И вновь пауза, пока оператор настраивал ручки.

Впрочем, тем же самым в эти минуты был занят и радист в цитадели. Или же теперь в Казарменном комплексе на восточном берегу Ловати, куда несколько дней назад фон Засс перевел свой штаб.

Шерер поднялся с места. Радист кивнул. Шерер подошел к небольшому столу и сел. В комнате было душно. Он вытер шею, во впадине между ключицами скопился пот.

— Фон Засс, это Шерер.

— Слушаю, герр генерал.

— Доложите обстановку, — приказал Шерер.

И приготовился слушать. Город расчленен на две половины. Пока еще есть один карман на западном берегу Ловати вокруг цитадели. И второй — на восточном, где теперь расположен штаб. Несмотря на последние события, текущий рапорт оказался на удивление краток, гораздо короче тех, что поступали в предыдущие дни. Когда фон Засс закончил донесение, Шерер сказал:

— Кто командует силами в цитадели?

— Гауптман Дарнедде.

— Сообщите мне его радиочастоту. Шифром.

Радист карандашом нацарапал на клочке бумаге ряд цифр и протянул их Шереру.

— Хорошо. Я сейчас переговорю с гауптманом Дарнедде.

Шерер попытался придать голосу спокойствие.

— Фон Засс?

— Слушаю, герр генерал.

В трубке Шерера стоял треск помех. Но даже сквозь них он явственно слышал грохот пушек И чьи–то голоса.

— Вы помните Холм, фон Засс?

— Да, герр генерал. Я тогда был на родине.

— Хорошо, фон Засс. И тогда помощь пришла не сразу. Но мы выстояли.

Молчание.

— Да, герр генерал. Холм невозможно забыть.

— Именно. И прошу вас об этом помнить. Помните Холм. Помните Холм, фон Засс.

Молчание.

— Да, герр генерал.

Шерер было заговорил вновь. Однако неожиданно подался вперед или же просто кивнул, а на самом деле сжал пальцами переносицу, отгоняя от глаз слезы, и на пару секунд плотно сжал губы. Кажется, помогло.

— Фон Засс, — произнес он. — Сегодня я получил приказ от генерала фон дер Шевалери. Под его командование в Витебск вновь прибыла 83–я пехотная дивизия. Сражаясь у Чернозема, два полка, 251–й и 257–й, понесли большие потери. Их оттуда выведут, а на их место прибудут горные стрелки.

Шерер умолк. Чтобы произнести то, что он собирался сказать, нужно было говорить механически, без каких–либо эмоций.

— Вы меня слышите, фон Засс?

— Да, герр генерал.

— Вашим непосредственным начальником теперь является генерал Волер. Я порекомендую ему, чтобы в том, что касается Великих Лук, он предоставил вам полную свободу действий. По крайней мере, что касается меня самого, то дело обстоит именно так.

Молчание.

Шерер отдавал себе отчет в том, что дело обстоит именно так, правда, за одним–единственным исключением. А значит, совсем не так.

И теперь фон Засс взвешивал, что это для него значит.

— Генерал Шерер, — наконец заговорил он. — Я прошу предоставить мне свободу действий с тем, чтобы попытаться пробиться из города. Я обращусь с такой просьбой к генералу Волеру.