99942 (СИ)

Вспомнилась байка про отца, заставившего сына вбивать в забор гвозди. "Это обиды, которые ты наносишь окружающим", – сказал отец. А когда сын справился с заданием, приказал выдернуть все гвозди. "Это твои извинения, попытка исправить". Извлекать гвозди из досок оказалось значительно сложнее, чем забивать. Да и дырки остались. Навсегда.

Максим покрутил в пальцах кусочек бетона и зачем-то спрятал в карман. Потом закрыл дверь, собираясь приступить к работе, но вспомнил о понятых. Точнее, об их отсутствии.

Максим прошвырнулся по коридору, но с "незаинтересованными в исходе уголовного дела лицами" возник неожиданный дефицит. Несколько институтских сотрудников поспешно отказались, сославшись на занятость, один, в мятом бледно-оранжевом халате, даже не обернулся на отклик, скатившись по лестнице, как просоленный морем матрос по трапу. Более-менее статичная фигура попалась в тупике отданного кафедре этажа, у терминала справа от двери с электронной табличкой "Склад".

– Здравствуйте, – приблизился Максим, – Следователь Дюзов Максим. У вас тут случилось по соседству на этаже, надо побыть понятым.

Фигура застыла и промямлила в ответ что-то нечленораздельное.

– Вы кем работаете?

– Лаборант второй категории, – настороженно, но не без гордости ответил парень.

– Отлично. Ну что, поможете?

– Но, я… Извините, подтвержу возврат. – Он повернулся к терминалу и быстро закончил общение с сенсорным экраном. Напоследок приложил карточку, немного поспешно, потянув сам себя за шнурок на шее.

– Спасибо, что согласились, – поблагодарил Максим и, не давая лаборанту опомниться, развернулся и зашагал в сторону кабинета профессора. – Это не долго, минут на десять. – Успокаивающая ложь, на которую приходится идти практически каждый раз. Он знал, что осмотр займёт минимум час. Издержки должности.

– Хочу предупредить, что вас может проверить процессуальный контроль, – сказал Максим уже в кабинете.

– Зачем?

– Работа у них такая. Звонят иногда понятым, просят рассказать, где были, что видели, от начала и до конца. Что было до этого. Присутствовал ли ответственный за кабинет, в нашем случае, руководитель кафедры.

Лаборант показательно осмотрел кабинет.

– И что мне отвечать?

– Что была. Открыла, впустила, присутствовала при осмотре. Просто сейчас Мариута Аргентиновна занята, сами понимаете, вы же работаете здесь… А у меня своя работа, и тоже ждать не может. Так что представим, что начальник кафедры с нами, как и второй понятой. К тому же ваша начальница не самая приятная женщина, понимаете меня?

Максим посмотрел на парня – не попался ли дотошный правдолюб? Тот кивнул. Похоже, всё в порядке: с присутствием при осмотре "ответственного за кабинет" справится воображение. На кивок лаборанта легко вешалась бирка: "Всё что угодно, только побыстрее".

"А вот этого не обещаю, – подумал Дюзов. – Уж извини".

– Вы присаживайтесь, а я приступлю.

Лаборант обречённо опустился на стоящий у стены стул и выудил из кармана смартфон, лицо озарилось глуповатой улыбкой. Максим тут же забыл про него, переключился.

Аккуратный, чистый кабинет, если не считать только что разворошенной прорехи. Как и прежде, на предметах заклеены шильдики, книжки стройными рядами застыли на полках. Порядок, не придерёшься. Максим сел за стол и пробормотал:

– Удачной охоты, Каа.

Так, для начала – ящики. Достал стопки бумаг, скреплённые зажимами и честным словом, полистал огромные неудобные блокноты, исписанные формулами и вычислениями. Похоже, профессор Булгарин был слеплен из странного теста: не доверял электронике, а компьютеров, видимо, даже побаивался. Максим отъехал на стуле и заглянул под стол: вот он, будущий "мангал", целый и дьявольски пыльный, как бутылка вина из Наполеонского погреба. Зачем было жечь, если им никто не пользовался? Или пользовался?

Максим подкатил к столу, взял клавиатуру, включил компьютер – "введите пароль"… ну конечно. Покурить электроника не предложит… Он повернул голову в сторону понятого – увлечён "карманной игрушкой" и вряд ли поможет с никотином. Да и стрелять у такого стыдно.

Нельзя думать о сигаретах. Но поздно, как не думать, когда уже озвучил в голове? Это как "садись в мешок и не думай об обезьяне" из "Ходжи Насреддина". Возникшая мысль уже упрямо ворочалась в голове – пробудившийся от спячки медведь, неугомонная обезьяна. "Может, профессор курил?" В поисках доказательств Максим двинулся к окну. Пепельница, пустая пачка, зажигалка – ничего этого не было, зато на белом пластике подоконника нашлась записка, косо обрезанная на границе восстановления. Дюзов хмыкнул: окно, значит, тоже "старое". Провёл пальцем по стеклу, понюхал: копоть.

На бумаге извивались рукописные буковки фамилий. Максим узнал почерк Булгарина, тот же, что и в тяжёлых безразмерных блокнотах.

…он Викторович

…адий Ефремович

…итрий Константинович

…ов Кир Хромович

Ни о чём не говорящие имена и отчества, часть из которых была зачёркнута.

…азанцев Илья Сергеевич