999999999 маны (СИ)

Внутри было два тела окутанных белой ткань с ног до шеи. Честно говоря было сложно сразу сказать где мертвец, а где сын Родиона, запечатанный, чтобы сдерживать силу первого. Оба выглядели как не до конца высохшие мумии, однако во лбу одного из них, иссохшего длинноволосого блондина, виднелось четкое круглое отверстие словно от пули, которое видимо и стало причиной смерти.

Родион коснулся голов обоих мужчин и знакомое фиолетовое свечение потекло по его рукам. Вскоре глаза у обитателей склепа загорелись таким же фиолетовым огнем. Родион скривил болезненную гримасу и упал на колено, но вскоре с трудом поднялся и надавил на их черепа еще сильнее.

Внезапно что-то изменилось в самой атмосфере вокруг этого места. Я ощутил это еще до того, как произошли какие-то значительные изменения. Однако и они не заставили себя ждать. Искаженная энергия была распечатана и в тот же миг вырвалась на волю, сотрясая церковь и, должны быть, другие здания в округе. Сначала все выглядело как простое землетрясение, с потолка церкви посыпались обильные тучи пыли, тела в склепе начали дрожать, а стоящему на одном колене Родиону приходилось удерживать равновесие, вдобавок к работе по высвобождению энергии из своего сына.

Однако на дрожи в земле энергия не успокоилась. Серое небо, что просвечивалось через церковные ставни вдруг сменилось тьмой, но не такой, как та, что повисает ночью. Небо окрасилось в куда более темный, даже черный цвет. Смерть в такой обстановке была практически осязаемым понятием. Я стиснул зубы и снова глянул на алтарь.

Правое из тел начало шевелиться и свечение пропало из его глаз. Парень очнулся и в дрожи начал хватать воздух ртом. Старик аккуратно взял его на руки, поднял и осторожно положил на крышку склепа.

— Подожди-подожди, еще немного осталось… ну-ну… - он принялся успокаивать не осознающего реальность парня. Тот никак не реагировал на отца и лишь резко дергался, словно кукла.

Родион встал и резко подошел ко мне. Он поднял меня на руки и уложил туда, где бог знает сколько лет мучался его сын. Я с ужасом наблюдал, как фиолетовый цвет поднимается от его предплечий к ладоням, одна из которых теперь держала меня за голову. Когда же искаженная энергия, передатчиком которой между мной и трупом этого пробужденного служил Родион, добралась до моего лба, каждую клеточку моего тела словно ударило током.

Во мне циркулировала сила, однако я твердо ощущал, что она не принадлежала мне в полной мере. Словно крыса в горящем подвале, она пыталась выбраться из меня, рвалась на волю, пробивая себе дорогу через тюремные стены, которыми служило моё тело.

Мучения, которые испытывает запечатанный, нельзя сравнить ни с каким иным видом боли ровно в той же мере, в которой нельзя сравнить теплое с мягким. Безусловно, ощущения от поломанных костей, ссадин и порезов нельзя отнести к хоть сколько-нибудь приятным, однако искаженная энергия… она выворачивает наизнанку, крошит и терзает не тело. Она беснуется внутри тебя, оскверняя душу и искажая всё то живое, что в ней осталось.

Искаженная энергия, которая сейчас пыталась разорвать меня, столкнулась с определенными сложностями. Вначале я чувствовал, как она постепенно вливается и овладевает моим искореженным телом, словно по какой-то мерке, одним непрерывным потоком. Однако в какой-то момент что-то изменилось.

Родион вновь упал на колено, но в этот раз не смог подняться так быстро. Весь процесс приносил ему заметные страдания, лицо старика скривилось в жуткой гримасе, руки дрожали, а из ушей потекла кровь.

Здание принялось дрожать еще пуще прежнего, и вкупе с полнейшей тьмой опустившейся на все вокруг, происходящее можно было принять за конец света, развернувшийся прямо у нас под ногами.

Стабильный поток скверны вгрызающейся в новый сосуд в виде меня, теперь стал резким и несколько дерганым. Новые порции энергии словно не могли ужиться с теми, что уже успели влиться и теперь безумно сталкивались друг с другом.

Энергия словно… пожирала саму себя? Мои руки начали переливаться всеми возможными цветами, все известные мне ауры активировались и деактивировались практически одновременно, узоры накладывались друг на друга, но… самое важное – боль ушла.

Здание перестало дрожать, а тьма, что секунду назад так плотно затянула церковные окна вмиг сменилась привычным серым небом.

Я ощутил себя так, словно во мне открылось второе дыхание, однако вместе с тем, дыхание это было словно чужим и каким-то неправильным. Многочисленные цвета от примененных аур сменились одним - фиолетовым. Но если энергия в руках старика была скорее сиреневой, мой оттенок был куда темнее, практически вельветовым.

— Так не должно быть… - на лице старика читалось смятение. Он оглянулся по сторонам и убедился в том, что выброс искаженной энергии прекратился. – Ты…

Он хотел что-то сказать мне, но в эту секунды за спиной Родиона засопел его лежащий на каменной плите сын, к которому тот сразу и поспешил. Парень был явно не в себе, он тяжело дышал, его костлявые конечности стучали по полу, а гортань издавала животные звуки.