999999999 маны. Том 3

Меня пробудил жар. Быстро окинув себя взглядом, я обнаружил, что на часть моей правой штанины перекинулся огонь, а сам я нахожусь в импровизированной духовке. Стены рядом со входом обуглились, телестудия окрасилась в красно-рыжие тона, а поту понадобилось всего несколько секунд, чтобы залить мне лицо.

Выбравшись из под горячей железки, что вырубила меня своим падением, я тут же принялся сбивать огонь со штанов. К несчастью, сделать это мне не удалось. Пламя распространялось все дальше по одежде, как бы сильно я не пытался бить по нему ладонями.

Вдох. Выдох.

Внутри смешалось сразу всё — боль, злость, раздражение от дискомфорта. И когда я был готов уже руками ломать стены только чтобы добраться до свежего воздуха, когда стало понятно, что в этом помещении больно даже дышать… сзади раздался до тошноты знакомый рык.

Резко развернувшись, я увидел в нескольких метрах от себя медленно поднимающихся мертвецов. Охранники Локка, операторы, техники…. Все они зашевелились и противно постанывая повставали со своих мест.

Вдох. Вдох. Вдох.

Сука.

Теперь, жар меня почти не беспокоил. Как тогда, с Рэмом, мой мозг отошел на второй план отдавая контроль над телом инстинктам. Я понесся по коридору, мимо горящих балок и дымящихся тканей, уклоняясь, отталкивая и раскидывая по сторонам живых мертвецов. Наверное я бы смог их уложить, если бы сильно постарался, однако нежить сгорит в любом случае, а небоскреб в разгар пожара не лучшее место для драк. Нужно уносить отсюда ноги, пока на меня не обвалилось что-нибудь еще.

В какой-то момент я забежал за угол, к выходу, в надежде, что дальше будет не так жарко. Вот только это было тщетно — очевидно, что масштаб возгорания был несколько больше, чем я себе представлял изначально. Длинный коридор с целым рядом дверей пылал даже сильнее, чем телестудия и хотя здесь было поменьше дыма, обжигающий жар мешал дышать не менее эффективно. Я бежал вперед, стараясь перепрыгивать через горящий ковралин, что получалось через раз.

Не знаю, в какой именно момент моя одежда загорелась, однако, стоит полагать, произошло это довольно быстро. Я мчался вперед, понимая, что мои ноги обжигает пламя и старался не обращать на это внимания. Зря. Совсем скоро начала гореть кожа и от резкой боли я упал вниз, огонь в мгновение перекинулся на мои волосы, затем лицо… и я начал с криками барахтаться по полу, разгораясь еще сильнее.

Так я умер в этой телестудии в четвертый раз.

Кажется, очнулся я уже обгоревшим. Любое движение тут же отзывалось резкой болью, но опций у меня было немного. Кое-как приподнявшись, обжигаемый языками пламени, я зашагал вперед по коридору. В нос ударил запах жареного мяса и меня чуть не вывернуло, когда я осознал, что запах исходит от меня.

Не знаю сколько мне удалось пройти в таком состоянии. Со стороны, наверное, выглядело жутко. В какой-то момент огонь, казалось, сжег нервные окончания на моей коже и в каком-то извращенном смысле стало немного легче. Я велел телу идти — и оно шло, подчиняясь моим командам. Ни больше. Ни меньше.

Увы, длилось это недолго. Я преодолел с десяток метров, перевалился через упавшую на проход балку и рухнул на пол.

Так я умер в этой телестудии в пятый раз. После него считать я перестал.

Спустя пару смертей и воскрешений в почти сгоревшем состоянии, дорога до лестницы начала даваться немного легче. Возможно, я преодолел самые жаркие участки коридора, возможно, просто немного привык к адской боли, как бы парадоксально это не звучало… возможно, просто смирился с тем, что эта пытка с облезающей кожей при каждом воскрешении будет длиться тем дольше, чем дольше я буду выбираться из этой проклятой башни. Хотя, если честно, мне казалось, что она никогда не закончится — и на самом деле я нахожусь в аду. Но все же, я шел. Тело подчинялось моей воле.

Самым большим кошмаром было синее небо, что виднелось за окнами расположившимися вдоль коридора. Мне хотелось просто выпрыгнуть и в считанные мгновения закончить эту пытку, однако в то же время я понимал, что никак не смогу их разбить. Вид на ночной город в этот раз казался мне личной издевкой от судьбы.

Страшно представить, сколько заняла дорога до лестницы в таком виде. Не думаю, что больше десяти минут. Вот правда мне они казались плюс-минус вечностью. Мысли в таком состоянии представляли собой лишь животный поток образов, каждый из которых кричал мне о спасении из этой башни.

Ввалившись в раскаленную дверь, ведущую к коридору с лифтами, я упал на пол, полностью обгоревший. По сравнению с телестудией здесь было даже холодно, хотя пожар прошелся и по этому фойе. Силы оставались только на то, чтобы ползти. В этой комнате не было ничего, что бы облегчило мои страдания, а возвращаться в огонь, надеясь на то, что за время восстановления я снова не обгорю мне не хотелось.

Я медленно поволок своё больше напоминающее уголь тело по коридору к лестнице, молясь о том, чтобы в её центре был пролет в который мне удалось бы сброситься и восстановиться уже где-то пониже.