999999999 маны. Том 3

Я знал, что убийство дяди не принесет мне никакого удовольствия. Нет, я не «простил его» и не «понял», просто… после того, как я разобрался с Рэмом, легче мне не стало. А над ним я поиздевался во всю катушку. Смерть Говарда была самым выгодным решением из всех возможных и, разумеется, я отдавал отчет в том, что это может отдалить меня от поисков матери сразу на несколько шагов, но иногда нужно пожертвовать чем-то, чтобы не пожертвовать всем. И втаптывание Говарда в пол никак бы не выставило меня в лучшем свете, как перед советом, так и перед самим собой.

Охрана осталась стоять у двери, а все члены совета, словно сговорившись, замолчали, что сильно контрастировало с тем фарсом, что происходил во время этапа беседы. Все ждали последнего, и, пожалуй самого важного участника сегодняшнего собрания.

Господин Гиарр, глава клана Гиарр и по совместительству Председатель всего совета, вошел в помещение через пять минут после того, как все расселись. Мужчина сразу напомнил мне Фридриха. Он был довольно массивным, даже несмотря на весьма солидный возраст, а в глазах читался знакомый военный оскал, как и у бывшего начальника охраны нашего клана. Седые волосы и глубокие морщины по всему лицу сами по себе говорили о том, что мужчине пришлось пережить довольно многое и держался он соответственно.

Председатель не стал долго разглагольствовать и, поздоровавшись со всеми, сел за своё место в дальнем конце стола, бросив на меня лишь короткий заинтересованный взгляд.

Я же чувствовал себя немного не в своей тарелке, по очевидным причинам. Только глядя на деловито сложившего руки на столе председателя, я начал осознавать мысль… что я теперь такой же равноправный член совета, как и все остальные? Эта мысль казалась такой наивной, что стало дурно, однако вне зависимости от того, насколько моё положение в совете было правдивым, вести себя нужно так, словно это непоколебимая истина.

Гиарр поднял правую руку вверх, тем самым давая начало совету.

— Полагаю, всем известно, что этот внеочередной совет был созван по просьбе клана Ротт, — начал председатель, глядя на всех одновременно и ни на кого конкретно. — Однако, в связи с перестановками в верхушке клана, первое слово попросил взять на себя представитель клана Белецких — Вульфрик Белецкий.

Мужчина кивнул Вульфрику, и тот встал со своего места.

— Благодарю, господин Председатель, — он тут же отвел взгляд от Гиарра. — Так как не все из присутствующих сейчас понимают в чем суть дела… — очевидно, это было направлено по большей части на меня, — я кратко обрисую ситуацию.

Даже на этом моменте по лицам присутствующих можно было понять, кто более приближен к Белецкому и в курсе деталей происходящего, а кто не был столь посвящен в его дела.

Платов, Манн и еще парочка клановских сухо глянули на Вульфрика, явно зная, что он сейчас скажет, в то время как Острих и Флейнс подвинулись поближе к столу, надеясь получить ответы на вопросы, которые их интересовали. Мне же просто было любопытно услышать, как он обернет задуманный кровожадный маразм в красивые-нейтральные слова.

Хотя вид, впрочем, я тоже нацепил заинтересованный.

— Насколько мне известно, господа, — Вульфрик прочистил горло. — слепых среди вас нет. А значит, все вы прекрасно видите, куда скатывается эта страна и знаете, к чему все это приведет. В схватке сильных больше прочих страдает слабый, и как бы мне не хотелось этого признавать… слаб сейчас именно Альянс Пяти. Империя с Республикой могут сколько душе угодно талдычить о том, что война никому не выгодна и я был бы рад в это поверить, однако правда в том, что наша страна сейчас не более, чем забор между двумя бешеными псами. И с каждым днем этот забор норовит упасть все сильнее.

Почти все члены совета понимающе закивали, и лишь на губах Флейнса я заметил легкую ухмылку.

— А значит, нам нужно укрепиться. Перестать быть слабыми. И мы шли к этому как могли ещё с конца страшной войны. Однако, пора посмотреть правде в глаза — мы не можем соперничать со сверхдержавами привычными методами. Там, где мы делаем шаг вперед, остальные стороны прыгают на десять. Подход нужно менять. И… — Вульфрик втянул воздух, — последние события лишь доказывают то, что сделать это нужно как можно быстрее.

Я пытался не выдавать никаких эмоций во время речи Белецкого, однако когда он поднял руку и указал на меня, брови все же поползли вверх.

— Это Марк Ротт. Сын всем вам хорошо известного Алекса Ротта, до недавних пор считавшийся погибшим вместе с отцом. Вряд ли кому-то из вас стоит объяснять, что именно произошло в тот злополучный день, когда погиб мой лучший друг. Впрочем, с предателем Марк разобрался лично, на ваших глазах. Не раскрою большого секрета, когда скажу, что Ротты созвали этот совет при моем давлении. Знаю, — он ткнул указательные пальцы в стол и слегка навалился на него, оглядывая присутствующих, — что это не совсем по правилам. Но начинать такую важную беседу, как сегодняшняя, со лжи… было бы с моей стороны неправильно.

Вот только ты уже успел соврать пару раз, честная душа.