А

— И все же, — заговорил он, — ты полюбил машину, а твоя сестра полюбила живое существо. Это разные вещи.

— Зависит от человека, знаешь ли. Ты же с головой в игры погружаешься, а кто-то не понимает их суть вовсе.

— Так я говорю о любви, а не об увлечениях, Сень.

— Ну… люди же способны любить кольца, которые им подарили любимые. Даже не только кольца, но и прочие безделушки. Люди способны любить определенное место на Земле, желая посещать его как можно часто. У людей есть любовь к дому, стране. Все это не имеет души, но это чем-то странным не считается. А вот любовь к машине считается, да?

— Машина на то и машина, чтобы возить тебя куда нужно. Ты ее в любой момент заменить можешь. До тебя у машины были владельцы и после тебя тоже будут. Суть не в любви к неодушевленному предмету, а к любви к предмету, который у тебя временно во владении. Место напоминает тебе о чем-то. В стране ты живешь. Кольцо тебе подарил тот, кому ты дорог. А тачку ты купил, чтобы ездить. Когда ты яблоко покупаешь и ешь, ты же не влюбляешься в него, хотя оно тебя от голода спасает и дает витамины. А это ведро шестого года лишь деньги у тебя высасывать будет, как сучка.

— Котенок тоже временным оказался. Но любви он стал достоин.

— Так он живой… был. Никто не знал, что с ним может случиться, куда он забредет или что съест не то. Машина же зависит только от тебя. Ее ты можешь поменять, если вдруг двигатель начнет издавать предсмертные звуки.

— Ты не совсем прав… — Семен медленно помотал головой, — Я даже не знаю, что тебе в пример можно привести. Ты, по-моему, пытаешься прировнять мою любовь к болезни по типу шизы или чего-то такого ненормального, как это делают те, кто не берет на работу человека с татуировкой на теле, считая, что это ненормально.

— А разве это не так?

— Ты… К чему ты вообще начал это?

— Что я начал? Это ты мне что-то пытаешься сейчас доказать, а не я.

— Ты меня пытаешься назвать шизиком, но другими словами, не так ли?

— Вовсе нет. Я просто хочу сказать тебе, что любить металл на колесах — это тупо.

— Гоша… Я же не собираюсь любить машину как девушку. Я не собираюсь пихать свой болт в ее выхлопную трубу. И дарить ей цветы я точно не буду.

— Да что ты говоришь! А я уже думал вашим свидетелем на свадьбе быть, затем акушером, потом крестным, а там уже кем-то еще! Я понимаю, как именно ты собираешься свою машину любить, но только не делай из нее в действительности свою девушку, — на последнем слове Гоша не выдержал и засмеялся, видимо, представив что-то эротичное, но специфическое.

— Ой, да пососи, — Семен слабо треснул Гошу по плечу и тоже пустил смешок. — Давай войдем в мою будущую жену, так сказать? Покатаемся по городу, врубим Цоя или Мияги, а обратно вернемся только под утро.

— Кататься до утра под музыку надо не у нас в городе, а в Майами. Врубать надо не эту хрень, а Бич Хаус. А кататься надо не на ведре, а на «Импале». А еще в машине должны быть девушка и парень, а не два пацана.

Семен посмотрел на своего друга строгим взглядом и сказал перед посадкой:

— Какой же ты узконаправленный.

Гоша ничего не ответил на это. Он и Семен залезли в «семерку».

Права у Семена имелись, у Гоши они были в процессе получения. Так что их больше беспокоили не проблемы с ментами по дороге, а состояние бедной машины. Она могла в любой момент сдохнуть и никогда больше не завестись, но парни не стали отказываться от удовольствия поездки.

Как только они уселись, Семен потянулся куда-то глубоко под руль. Провернув ключ, он заставил машину затрястись и закашлять. Рычаг переключения передач замотало в разные стороны, но рука Семена ловко сместилась с рулевого колеса на него и предотвратила безумные колебания. Машина зарычала, точно бензопила, и тронулась с места, сильно дернувшись. Гоша машинально схватился за ручку над дверью, прижавшись к спинке мягкого кресла.

«Семерка» покинула логово и остановилась.

— Ща, гараж закрою, — сказал Семен, выбираясь из кабины.

Он захлопнул за собой дверь, оставив Гошу наедине с машиной. В ней не было ничего жуткого или противного — просто обычное старье, запчасти для которой можно найти хоть в продуктовом магазине, либо вообще сплавить самому при желании и возможностях. Настораживали лишь две вещи: отсутствие ремней безопасности и то, что Семен не поставил машину на ручник. Но она, как видно, никуда не укатывалась, Гоша мог по этому поводу не переживать. Особенно если учесть частые ямы на территории гаражей, так вообще можно хоть по приколу толкнуть машину. Все равно дальше двух метров с таким ландшафтом не проедет.

Семен быстро вернулся и тронул «семерку» с места, выехав из гаражей. Те мужики до сих пор возились на прежнем месте, но их стало на два человека больше. За этот короткий промежуток времени стемнело. Где-то горели фонари и окна квартир, но электрические источники света лишь немного освещали дорогу, проходящую вдоль гаражей. Природного света и так хватало, но розоватое небо давало знать, что вскоре улицу поглотит темнота.

Как только «семерка» выехала на прямую асфальтированную дорогу вдоль гаражей, Семен заигрывающе сказал: