А 259. Всплеск ярости

АЗ! Моя бедная ручка вывихнулась в своем гнезде, когда я схватился за поручень, вялые пальцы вцепились мне в лацканы и приподняли меня.

— Гсподи, миста, вы ж чуть не того… — но тут он замечает где-то сзади Пинкертона, таращащего зенки на улице, достает оружие и прицеливается, но не стреляет, ведь в этих безобидных зеваках что-то трогательное, он далеко-далеко отсюда, в нем что-то трогательное и так далее. На одно мгновение. Я ставлю сумку и детально оцениваю обстановку, пассажиры пялятся на меня децл, недоверчиво и испуганно.

— Ништяк, мужики! — выдаю я. — Этот хер не гансктер, всего-навсего ревнивый муж.

И заговорщически подмигиваю парню, который спас мою задницу. Подходит Кондукторша и продает мне билет аж до конечной (какая-то уродина, от нее пахнет старой шлюхой) выходит, и я падаю на ее место, она фыркает на мой изношенный, дальше некуда, саквояж, но я слишком заебался, чтобы лезть в бутылку. И что теперь?

История. Когда поступил звонок, моя машина стояла в гараже уже черт знает сколько в этом месяце, сраная развалюха, и тогда они прислали черно-белого, который отвез меня в город на место происшествия на шоссе 90. Мы прибыли около трех, стояла туманная и лунная ночь, цикады гремели просто адски, и все в таком духе. Водителя рядом не было, вокруг воняло кровью, бензином и виски примерно в одинаковых пропорциях. Все, кто только мог, пришли, ушли и пинали балду неподалеку, но Джордж продолжал слоняться, старый добрый Джордж, все его любили.

— Все были готовы, когда я приехал…, — он хихикнул, затягиваясь толстой сигарой, — … Повторюсь, совсем готовы.

Он был прав, санитары успели вытащить три тела. Мужчина и собачка (чау-чау?) лежали за машиной в луже крови-бензина-виски, куда вдобавок примешивались какие-то мерзкие стеклянные брызги, отовсюду (по крайней мере, где было видно) из них текла кровища вследствие сильного повреждения внутренних органов, и в придачу имелось несколько внешних травм. Тело женщины лежало в нескольких футах поодаль накрытое одеялом, торчала только нога в дорогом итальянском сапожке с высоким каблуком. Ее голова оставалась в машине, насажанная, так сказать, на рулевую колонку, ее отрезало лобовым стеклом. Машину всю перекорежило, перед весь смят, мягкий верх оторван к чертям собачьим, но, предполагаю, это сделали санитары, чтобы залезть. Я сделал фотографии, ведь это моя работа, сами понимаете, снял даже бедную псин-ку, которая оказалась сукой, и у нее из сосков что-то вывалилось. Джордж снял с колонки голову женщины со странным сосущим звуком, она неплохо уцелела, правда, ее срезало прямо у основания шеи. Помада размазалась, тушь потекла, но не более, прическу даже совсем не повредило. Он повернул ее так, чтобы я мог рассмотреть ее. На лице выражалось некоторое удивление.

— Упс, не подсказывай, — заговорил я. — Это актриса, блин…. Ну, сам знаешь.

— Ага, — заметил Джордж, — актриса, точно, Джейн Мэнсфилд.

— Без говна. Слышь, не она в том кино снималась…

— Без понятий, не хожу в кино. Не догоняю я их… Ну понимаешь…

— Я тоже, я ее в газете видел.

— Ага, она очень известная… была.

— Что мы хотим найти?

— Хмм, я полагал, что еду смотреть на расплющенный череп с проломленным затылком и поврежденным мозгом, сопровождаемый закрытым переломом правой плечевой кости, а также рваные раны на руках и'нижних конечностях.

— И че?

— А хочешь знать одну странную вещь?

— Че?

Джордж положил голову на машинное сиденье, порылся и достал откуда-то маленький пластиковый контейнер «Tupperware». Отодвинул крышку, и внутри оказался отрезанный член.

— Похоже на отрезанный член, — констатировал я.

— Ага. В этом-то вся и штука… Этот член не принадлежит никому из этих людей!

— Это, конечно, странно. Что про него скажешь?

— Средних размеров… принадлежал белому… мужчине… естественно… лет двадцатитридцати.

— Ты его в том пенале нашел?

— Угу.

— Угу?

— Угу-угу.

— Угу.

— Слушай! Разве Джейн Мэнсфилд не была замешана в каких-то жутких транссексуальных делах? Уверен…

— Я провел осмотр очень тщательно.

— А эти дети в машине? Они что-нибудь знают?

— Больше, чем достаточно. Но ничего полезного.

Джордж аккуратно закрыл коробку обратно и положил ее к прочим мелочам. Я еще пофотографировал, а потом мы подурачились с головой, заставляя ее корчить смешные рожи, обычная фигня. Наконец, Джо пригнал фургон, мы погрузили тела в мешки, голова и собачка отправились в морозильные камеры, набитые льдом. Конечно, это не входит в мои прямые обязанности, но в подобных ситуациях мы помогаем друг другу.

Вернувшись в морг, мы затолкали все это в Холодильник¹⁶, к тому времени уже светало, и отправились по домам капельку поспать. Покажется странным, но мне совсем не спалось, и я вертелся с боку на бок как поросенок на вертеле.

Брайтон Субботняя ночь

Я повернулся и взглянул на светящийся циферблат, на нем были отмечены каждые тридцать градусов, а также часовая и минутная стрелка, поэтому дисплей читался неоднозначно, и было либо 3:30, либо 6:17. Я отвернулся.

Новый Орлеан Вторник, утро