А 259. Всплеск ярости

— Че? — не понял Моркемб. — Полвосьмого, — провозгласил он и снова заверещал вокруг Робинзона. Я глотнул воды из кувшина, который держал у кровати, не мешая его прыжкам, а когда он сделал паузу, небрежно вмешался:

— Это мое, ты, пизда с ушами. Точнее, не совсем мое, а Эда. Я тебе говорил в пятницу.

На физиономии Моркемба отражалось недоумение, потом удрученность, пока он вспоминал.

— Бля, — сказал он, швыряя мне чек. — Следовало догадаться.

Я не стал подбирать чек, закрыл, отвернулся и попытался заснуть. Позднее я позвонил Эду из автомата напротив кафе «Кебабилон Кебаб». Сказал ему про чек, он ответил, что мутит дело с Ублюдком Чарли и ждет меня в «Дрэгоне» в 8:30.

Я пришел заранее, взял пива, занял место у стойки, и тут нарисовался какой-то мужлан, явно смущенный обстановкой и туда не вписывающийся из-за своего дешевого костюмчика на фоне облаченных в натуральную или искусственную кожу завсегдатаев. Не знаю, как он вычислил, что я человек Эда, но он вычислил.

— По делам? — спросил он.

— ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ В ЗАДНИЦУ СО СВОИ-МИ ДЕЛАМИ! — рявкнул я, понимая, что он связной, но мне хотелось, чтобы барменша меня услышала и сочла крутым.

— Меня послал Чарли.

— Ладненько. Давай товар. По пивку?

— Нет, спасибо.

Он протянул мне коробку размером 7x7x1 и торопливо удалился. Это хорошо, видимо, пленка, ничего не имею против бутлегов, порно гораздо опасней, затем наркотики, затем оружие. Видимо, чем больше нервничаешь, тем прикольней. И поскольку я не знал (теоретически), что там находилось, мне платили чистых 25 фунтов за транспортировку, деньги легкие, но чреватые, если твою рожу запалят. Я счет достаточно безопасным потусоваться еще и пошел поссать. Я неплохо на-бубенился, когда осмотрелся и заметил в углу Сэди, что вовсе не случайно, ведь она часто бухала здесь, именно так мы и познакомились. Она увлеченно разговаривала с парнем. Комок подступил к моему горлу от того, что я рыгнул пивом, и я проглотил его обратно. Ух ты! Там, в углу, элегантное сочетание кожы, шелка, костей, волос, мышц и прочего, отделанного неброским шиком, позаимствованном из французских книг и фильмов, которые она смотрела и даже не читала переводные субтитры. У нас было еще много общего, мы черпали энергию в смеси дикого панк-рока, крепкого пива и джизма, хотя в связи с последним я сам по себе, а она сама по себе. В связи с этим различием у меня имелась возможность устроить бибббипппс! Quelle fox¹⁷!

Я сполз со стула и двинул к ней.

— Во! Приветик! — подвалил я этаким мальчи-ком-зайчиком.

— О, здорово, — ответила она, — Это Джофф.

— Очприятнапзнакомится, — выдал он и протянул мне руку, но едва я попытался пожать, он помахал ей у носа и заржал. Смешной прикол, если к месту и к времени, а в данной ситуации он не задел ни меня, ни Сэди, как я с удовольствием отметил. Типчик показался мне первостатейным И.М.Б.Е.Ц.И.Л.О.М. Я знаю, что она с ним мутила, и ситуация явно развивалась не в его пользу.

— Слушай, — обратился я к Сэди¹⁸. — Я уже об-долбился и нажрался, но нам с тобой обязательно надо как-нибудь позавтракать. А если придешь пораньше, может даже получиться услышать от меня что-то хоть отдаленно осмысленное.

— Было бы здорово.

— Как насчет понедельника? 1:30?

— Хорошо, — кивнула она.

Мы распрощались, и я пошел надираться дальше. Ладна! Я уже слышал, как лязгают колеса, сцепляются шестеренки, дергаются рычаги, шкивы, кулачки и так далее.

* * *

Неумолимо наступило утро, я лежал в постели и раздраженно рассматривал свой член. Ночная дюжина кружек по-пролетарски убойного пива сделали свое зловредное дело, и он напоминал очищенную креветку — им даже мятную конфету не выебешь. Явно требуется поработать над собой, если я желаю как следует должным образом проявить себя с Сэди, если можно так выразиться. И если я хочу перестать бухать, мне надо как-то отвлечься, и я отправился вниз на кухню, где сидел Моркемб и как раз открывал банку.

— Я собираюсь написать роман, — провозгласил я.

— Зачем? — полюбопытствовал он.

— Надо исправиться, если я хочу выебать Сэди.

— Пусть лучше кошки ебутся, глотни пивка.

— Нет, я серьезно.

— Я тоже, и как ты его себе представляешь?

— Страниц примерно на сто, со схемами и прочими фишками.

— Тема?

— Все. Это будет ПЕСНЯ, СОНАТА, СИМФОНИЯ!

— Это будет байда, типа «Заебло!»¹⁹

— Весьма! Весьма! Огромная грешнофоническая гнойновеллистическая байда, расползающаяся во времени и пространстве. Никаких законов, никаких границ, никаких пределов!

— Никакого сюжета.

— В жопу сюжет, когда у тебя в руках весь континуум, ебать его?! В смысле там будут все сюжеты, когда-либо, ыыы… или нет, или и так и так одновременно.

— А про меня там будет?

— Конечно! И я назову тебя, ыыы, Моркемб. Дин Моркемб.

— Здорово!

— Ага, это своеобразная отсылка к Дину Мори-арти из «На дороге»²⁰, но с намеком на… на…

— Дерьмовые приморские курорты…

— Я имел в виду Эрика Моркемба.

— Да! Во! Можешь это вставить.

— Чего?

— Этот кусок! Ты рассказываешь мне о книге!

— Хуйня! Самоотносимость работает только если ты лягушатник.

— Нда! Охуительно правильно!