А. А. Алябьев

Приказ об увольнении состоялся во время длительного отпуска, который Алябьев проводил в своем имении, в селе Никольском. Мотив увольнения — «за раной» — явно надуман: ранен был Алябьев в дрезденском сражении десять лет назад и на последствия ранения не жаловался.

К мысли об оставлении военной службы Алябьев, очевидно, обращался, побуждаемый к тому не только стремлением всецело посвятить себя творчеству, но и разделяя настроения передового русского офицерства, задыхавшегося в атмосфере аракчеевского режима.

Своеобразной формой протеста и одновременно поводом к увольнению были, например, демонстративные появления офицеров в «присутственных» местах в гражданском платье, что считалось грубейшим нарушением воинского устава, тем более для офицеров гвардии.

Именно за такой проступок — появление в театре во фраке — Алябьев подвергся ни более ни менее как месячному содержанию под стражей в Петропавловской крепости. Но это было в 1822 году, за год с лишним до отставки.

Стоит вспомнить в этой связи и любопытный инцидент, происшедший в театре, когда Алябьев и Грибоедов навлекли на себя недовольство московского полицмейстера Ровинского. В антракте состоялся следующий курьезный диалог между полицмейстером, сопровождаемым квартальным, и приятелями — театральными завсегдатаями.

Полицмейстер обратился к Грибоедову:

— Как ваша фамилия?

— А вам на что?

— Мне нужно знать.

— Я Грибоедов.

— Кузьмин, запиши! — приказывает полицмейстер квартальному. Тут же Грибоедов обращается к полицмейстеру:

— Ну, а ваша как фамилия?

— Это что за вопрос?

— Я хочу знать, кто вы такой.

— Я полицмейстер Ровинский!

— Алябьев, запиши! — «приказал» Грибоедов своему приятелю.

Мог ли тогда предположить Алябьев, что в сравнительно непродолжительном времени ему придется снова столкнуться с Ровинским при других, столь драматических для композитора обстоятельствах...

Возвращаясь к отставке Алябьева, приведем любопытную подробность. Тем же приказом, что и Алябьев, был уволен с военной службы и поэт-партизан генерал Денис Давыдов. Грибоедов и Чаадаев ушли в отставку еще раньше.

В чем же истинная причина подобного завершения военной карьеры Алябьева? Не здесь ли начинает наматываться клубок дальнейших жизненных перипетий композитора, уже тогда, очевидно, впавшего в немилость?

С выходом в отставку Алябьев развивает активную творческую деятельность. В 1824 году с Верстовским и Шольцем пишет музыку для водевиля Писарева «Учитель и ученик, или В чужом пиру похмелье», за ним следует водевиль «Проситель» (в соавторстве с Виельгорским, Верстовским, Шольцем). В том же году создает оперу-водевиль «Хлопотун, или Дело мастера боится», а в начале 1825 года — «Встречу дилижансов». Музыку к этим водевилям Алябьев написал в соавторстве с Верстовским. В действие включены танцевальные номера, объединенные в сюиту из музыки бытующих танцев — вальсов, полонезов, мазурок, экосезов.

Широкое распространение получает и вокальная лирика Алябьева. Песни и романсы его все чаще издаются, притом в различных аранжировках: для фортепиано, гитары, для голоса в сопровождении хора и оркестра, для вокальных ансамблей и т. д.

Обращение к поэзии Жуковского показательно для складывающихся эстетических принципов Алябьева как художника романтической направленности. Романсы Алябьева на стихи Жуковского — один из наиболее ранних откликов русских музыкантов на поэзию провозвестника русского романтизма.

Вскоре появляется и первый пушкинский романс Алябьева «Слеза», вдохновленный лицейским стихотворением поэта (в лицее оно называлось «гусарское стихотворение»). Его относят к самому началу 20-х, если не к концу 10-х годов.

Творческая деятельность Алябьева приобретает широкий размах.

Признанный композитор театральной музыки, Алябьев занимает солидное положение среди мастеров этого жанра. Имя его упоминается рядом с А. Н. Верстовским. Сотрудничает Алябьев в сочинении музыки для некоторых опер-водевилей с такими авторитетными композиторами, как К. Кавос, Л. Маурер, Ф. Шольц. Он свой человек в театральном мире, постоянный посетитель и активный участник кружка А. А. Шаховского — драматурга, режиссера, родоначальника русского водевиля. Здесь собираются видные артисты, писатели, музыканты, драматурги, такие замечательные певцы, как Петр Булахов, ярко талантливая Надежда Репина, блистательно исполнявшая драматические и вокальные партии в алябьевских операх-водевилях; Николай Лавров, дебютировавший в прологе «Торжество муз», в создании музыки которого принимал участие Алябьев; Дарья Матвеевна Сабурова, исполнительница одной из ведущих партий в опере-водевиле «Деревенский философ»; замечательный комедийный актер Иван Сосницкий; один из выдающихся актеров московских театров Александр Матвеевич Сабуров и многие другие.

А. А. Алябьев

С романсами Алябьева связано начало блистательной артистической карьеры известного русского певца Александра Олимпиевича Бантышева, впоследствии популярного оперного артиста, участника различных дивертисментов и концертов. Заглавную роль в «Лунной ночи» исполнял великий русский актер Михаил Семенович Щепкин.