А-бомба. От Сталина до Путина

Лев Петрович всегда появлялся у нас нежданно, всегда, когда ему хотелось поговорить. Он приносил новый журнал, только что полученный из Франции, листал его, находил интересную заметку или статью и тут же предлагал ее опубликовать в «Клубе любознательных». Это страница о науке, что затеяли мы выпускать в «Комсомольской правде», пользовалась успехом не только у читателей, но прежде всего у авторов. Она притягивала к себе людей необычных, неожиданных. К ним относился и Лев Петрович Василевский.

Что мы знали о нем? Очень немногое. То, что он позволил рассказать о себе. Полковник в отставке. Воевал в Испании. О тех днях рассказывал увлекательно и интересно. По-моему, от него мы впервые узнали подробности о Хемингуэе, в частности, о романе «По ком звонит колокол». Василевский рассказывал о писателе так, будто был с ним знаком лично, хотя никогда этого не подчеркивал. Просто создавалось такое впечатление…

Много лет спустя, когда Льва Петровича уже не было в живых, я узнал, что он командовал диверсионным отрядом в Испании и что очень многое из биографии Василевского Хемингуэй использовал в своем романе. И знакомы они, конечно же, были. По слухам, Василевский даже бывал у писателя на Кубе. Впрочем, теперь я уже ничему не удивляюсь!

А вспомнить о Василевском я должен в связи с публикацией документов об Атомном проекте СССР.

Ни разу мы не слышали от Льва Петровича слов «атомная бомба» или «ядерная разведка», а оказывается – это основная работа крупного советского разведчика Льва Петровича Василевского!

Почему его так тянуло именно в отдел науки «Комсомольской правды»?

Сорок лет спустя выяснилось, что дружба с нами, своеобразная «крыша» журналиста газеты позволяли ему изредка приглашать на обед в Дом литераторов академика Бруно Понтекорво.

Впрочем, Василевский знаком не только с Понтекорво, но и имеет прямое отношение к Нильсу Бору, а также Фредерику Жолио-Кюри.

В 1943 году он был назначен резидентом в Мехико.

Вспоминает Павел Судоплатов, руководитель отдела «С», который координировал деятельность Разведупра и НКВД по сбору информации по Атомному проекту:

«Через законсервированные на некоторое время каналы Василевский наладил связь с Понтекорво в Канаде и некоторыми специалистами Чикагской лаборатории Ферми, минуя нашу резидентуру в Нью-Йорке. Понтекорво сообщил Василевскому, что Ферми положительно отнесся к идее поделиться информацией по атомной энергии с учеными стран антигитлеровской коалиции».

Скрывать свои работы от советских ученых их коллеги на Западе не хотели. Они понимали, что СССР ведет жестокую войну против фашизма, и в ней каждый считал себя вправе по мере сил помогать нам.

Еще в 1942 году Бруно Понтекорво сообщил в Москву: «Итальянский мореплаватель достиг Нового Света». Эта фраза означала, что Ферми пустил атомный реактор под трибунами Чикагского стадиона. По мнению итальянских физиков, их коллеги в СССР обязательно должны знать об этом.

Разведка получала подробную информацию о научных исследованиях по атомной проблеме, и вся она поступала Курчатову.

Кстати, независимо от Клауса Фукса Понтекорво передал подробный отчет о первой атомной бомбе. Информация английского и итальянского ученых совпала, что свидетельствовало об успехе Манхэттенского проекта.

И вновь рассказывает Павел Судоплатов:

«В 1945 году за успешную работу в разработке линии Ферми в США Василевский был назначен моим заместителем по отделу „С“. Почти два года он возглавлял отдел научно-технической разведки в НКВД, а потом в Комитете информации – нашем центральном разведывательном ведомстве, существовавшем с 1947-го по 1951 год. Василевский был уволен из органов безопасности в 1948 году – стал одной из первых жертв начавшейся антисемитской кампании. В апреле – июне 1953 года он начал вновь работать в аппарате, но его вновь уволили – теперь уже по сокращению штатов как „подозрительного“ человека».

Все-таки странные, мягко говоря, были у нас нравы и времена! Одного из лучших специалистов страны убирают из органов: не поэтому ли началась деградация нашей разведки?!