А чем Россия не Нигерия?

Яркий пример — бывший совхоз «Заветы Ленина» в Подмосковье. Его председатель Михаил Лапшин путём таинственной эмиссии в 1998 году, о которой односельчане знать не знали и слышать не слышали, сосредоточил в своих руках 30,28% акций хозяйства. А ещё 34,23% акций перешли к его родственникам («Новая газета», 6-12 мая 2004 года). В данном случае самое смешное в том, что г-н Лапшин по совместительству ещё состоял председателем Аграрной партии России, которая годами проливала крокодиловы слёзы по поводу тяжёлой участи российского крестьянства. Да и теперь, когда Лапшина выгнали с должности главного агрария, он сохраняет пост губернатора Республики Алтай. И от стыда не краснеет. Это вообще руководителям левых сил несвойственно: они и без того красные. Лапшин, бесспорно, передовик колхозно-совхозной «прихватизации». Но важно то, что процесс пошёл. И в тысячах хозяйств он уже пришёл или скоро придёт примерно к тем же самым результатам, что и в «Заветах Ленина». Отсюда следует сделать ещё один не слишком утешительный вывод: реформирование колхозов и совхозов, которое предлагали в своё время Гулов и другие «постепеновцы», в громадном большинстве случаев уже запоздало.

Третья группа бывших колхозов и совхозов на деле превратилась в собственность коммерческих фирм. Причём одни из них оформляют такую приватизацию юридически («Русское молоко»), а другие этого избегают («Разгуляй»). Точно исчислить размеры этой группы по указанной причине сложно, но она быстро растёт. Наконец, четвёртая группа хозяйств «общественного сектора» попросту развалилась. Одни из них даже юридически прекратили существование, а другие на бумаге ещё числятся, а на деле уже ничего не производят. По оценке президента АККОР В.Ф. Башмачникова, доля официально и фактически развалившихся хозяйств «общественного сектора» к февралю 2004 года достигла 35%[53].

Будет ли «Русское молоко» на самом деле производить молоко? Едва ли. Скорее всего, эта фирма продаст купленную ею землю под коттеджи и дачи. Но это занятие особенно выгодно в Подмосковье. Может быть, на остальной территории России такие коммерческие фирмы станут вкладывать капиталы в сельское хозяйство и тем самым поднимут его?

Именно такой путь развития сельского хозяйства в России отстаивает Путин. Он сделал ставку на агрохолдинги, то есть на «Интеко», «Разгуляй», «Русское молоко» и им подобных. Действующее законодательство требует от собственников земельных паёв до 2007 года либо продать их, либо сдать в аренду, либо самим пойти в фермеры. Но последний вариант практически неосуществим из-за полной недоступности кредитов. Таким образом, многократно обманутые и ограбленные государством селяне поставлены перед безрадостным выбором: либо продавать свои паи коммерческим фирмам и, получая небольшие деньги, терять право на землю, либо сдавать паи в аренду всяким переименованным бывшим колхозам и совхозам и вообще ничего не получать.

Но этот путь создания земельной олигархии ведёт в тупик. Олигархи (вообще-то, правильнее называть их плутократами, да оно и по-русски звучит выразительнее) ещё способны качать нефть, добывать никель и платину и, при условии низких цен на электроэнергию, выплавлять алюминий. Однако с сельским хозяйством им не справиться. При выборе между долгосрочными инвестициями и скорейшим получением прибыли они наверняка выберут второе. Выберут ещё и потому, что не уверены в своём будущем. А что, если их завтра раскулачат, как Ходорковского с Лебедевым? Но путь скорейшего получения максимальной прибыли в сельском хозяйстве к добру не приводит никогда.

Вдобавок далёкие от сельского хозяйства хозяева агрохолдингов сами руководить производством не будут. А найдут ли они толковых специалистов? Ведь из хозяйств Московской и нескольких соседних областей значительная часть агрономов уже сбежала в Белокаменную — озеленять дачи чиновников и «новых русских». И по силам ли хозяевам агрохолдингов вернуть их на село?

К тому же рядовые работники при этой системе отношений остаются на положении батраков. И у них нет никаких побуждений работать лучше и пить меньше, чем при колхозном строе. Так что агрохолдинги не смогут решить проблему повышения производительности труда. А если в отдельных случаях у них это и выйдет, то лишь за счёт крупных капвложений. Однако, как мы уже доказали выше, склонность агрохолдингов к значительным инвестициям не стоит преувеличивать. Получается заколдованный круг...

Выйти из него можно только одним способом: земля должна принадлежать тем, кто её обрабатывает. Но не государству (читай: чиновничеству) и не крупному капиталу.

СКОЛЬКО ПРОИЗВОДЯТ ФЕРМЕРЫ?