A Choriambic Progression

— Понятно, — Гарри отхлебнул чая. Мысль о том, что он запросто разгуливал ночью по Запретному Лесу, оказалась неприятной — но если подумать, ему было нечего бояться. Только вот к этой мысли нужно было еще привыкнуть. — Тут здорово.

Снейп бросил на него сердитый взгляд. Гарри пожал плечами.

— Я… мне здесь нравится, — тихо сказал он. — Правда, я эти дни прожил у Хагрида, и мне там тоже нравилось. Там, конечно, народу побольше.

Снейп нахмурился.

— Ты сказал ему, куда собрался?

Гарри опустил глаза.

— Нет… то есть, не совсем. Я… я же не знал, где ты. Но я оставил записку и попросил его… попросил их не волноваться за меня…

Снейп закатил глаза.

— Ну да, конечно, все их беспокойство мигом улетучится. — Он вздохнул. — Завтра утром напишешь Альбусу и расскажешь, где ты.

Гарри никак не мог проглотить кусок бутерброда, потому что горло вдруг стало слишком узким.

— Ему это совсем не понравится, — выдавил он.

Снейп вздохнул.

— Разумеется нет. Это не понравится никому, у кого есть хоть капля здравого смысла.

Гарри наконец с героическим усилием протолкнул в себя хлеб, отодвинул тарелку, потянулся за чаем и пил, пока не почувствовал, что может говорить.

— Он… он сегодня пришел поговорить со мной. Он сказал… он сказал… — И к собственному удивлению, Гарри пересказал Снейпу весь разговор, включая самую неприятную его часть (то, что Дамблдор считает Снейпа ответственным за ошибки Гарри). Он говорил, не поднимая взгляда, преследуемый странным ощущением того, что исповедуется в грехах, и смутным, но настойчивым подозрением, что выкладывая все это, он снимает тяжесть с собственной души и перекладывает ее на Снейпа.

Закончив, он глубоко вдохнул а потом обессилено выдохнул. Он чувствовал себя выжатым, опустошенным, измотанным — но его больше не трясло и он мог смотреть Снейпу в глаза, готовый ко всему.

Довольно долго вообще ничего не происходило. Снейп глубоко задумался, хмуро уставившись в свою чашку. Наконец он поднял голову.

— Знаешь, он прав. Рано или поздно люди узнают о твоем Даре. И Волдеморт… он вполне способен подпортить тебе репутацию.

Гарри кивнул.

— Просто… я еще не готов, — тихо сказал он, ерзая на стуле. — И не знаю, когда буду готов, и буду ли вообще. Но вот прямо сейчас… я не могу… мне нужно научиться контролировать свою силу… или я так и буду ни на что не способен… только на то, что получается само собой. — К концу фразы его голос опустился до чуть слышного шепота, но несмотря на это Гарри понял, что способен задать вопрос, на который все это время не хотел слышать ответа. Он вздохнул. — Почему ты мне не сказал? Про МакНейера?

Снейп пожал плечами.

— Сначала потому, что сам ты ничего не помнил, а в сложившейся ситуации ты был нужен мне в здравом рассудке… или что там у тебя его заменяет. Потом… — Снейп вздохнул, и Гарри только тут заметил у него круги под глазами — глубокие полукружия почти одного цвета со шрамом. — Потому, что я ни на что не годился и подвел тебя.

Гарри на мгновение потерял дар речи, но судя по всему это не имело особого значения, потому что Снейп поднялся из-за стола и направился к камину. Гарри молча наблюдал за ним, разрываясь между чем-то вроде боли и чем-то вроде нежности — он не был точно уверен в природе своих чувств, но как бы они ни назывались, они буквально переполняли его. Он смотрел, как Снейп несколькими взмахами палочки превращает кресло в низкую мягкую кушетку, а потрепанное кухонное полотенце, которое висело около раковины, в не менее потрепанное одеяло. Потом профессор бросил взгляд на Гарри.

— Ты должен отдохнуть, — тихо сказал он. — Можешь ложиться в кровать.

Несмотря ни на что, первым порывом Гарри было намекнуть, что в кровати хватит места на двоих. Он покраснел и опустил голову.

— Нет, я… мне и на кушетке будет нормально, честное слово, — настойчиво возразил он. — Я ведь…

— Не спорьте со мной, Поттер, — рявкнул Снейп. Он c непреклонным видом подошел к кровати, взял с нее одну из подушек и раздраженно швырнул на кушетку. — Завтра напишешь Альбусу, а потом мы попытаемся как-то компенсировать твою недисциплинированность. Так что отдых тебе понадобится.

Гарри прикусил губу, чтобы удержаться от возражений, кивнул и покорно побрел к рюкзаку, не зная, радоваться или огорчаться тому, что прихватил с собой пижаму.

* * *

— Мне здесь нравится, — подытожил Гарри, осматриваясь посреди той поляны, на которой оказался прошлой ночью. Днем она выглядела гораздо приятнее — конечно, камни и поваленные деревья никуда не делись, но воздух казался очень чистым, и солнце ласково припекало.

— Не удивительно, — сухо заявил Снейп. — Еще бы, такое мощное сосредоточение энергий — сконцентрированных, непредсказуемых и весьма опасных. Ты должен чувствовать себя как дома.

— Так и есть, — жизнерадостно согласился Гарри, делая вид, что не понял насмешки. Потом он моргнул и спросил, посерьезнев: — А почему? Почему именно это место?