А что мы будем делать потом?

— Об этом болтает весь Нью-Йорк, — небрежно ответил Кеннет, длинными тонкими пальцами доставая из пачки сигарету. — Так что ваша свадьба уже не тайна. К тому же Бэрримор не относится к людям, которые стыдливо помалкивают о подобных событиях. Наоборот, он принадлежит к тому типу мужчин, которые склонны хвастать такими вещами. Он сейчас горд, как петух, и рассказывает о происшествии каждому встречному — хотят его слушать или нет.

От волнения не сознавая, что делает, Кэрол принялась грызть ногти. Кеннет от души забавлялся, видя ее растерянность.

— Он вас поцеловал, и из-за этого вы врезались в гидрант?

Кэрол беспечно отмахнулась.

— Все получилось очень смешно. Этот поцелуй вообще для меня ничего не значил… — до Кэрол внезапно дошло, что она оправдывается, и это рассердило ее. Она зло взглянула на Кеннета. — А почему, собственно, это вас так интересует? Да, признаюсь, что мне приятно принимать знаки внимания от Клода. Он очень привлекательный мужчина, и, кроме того, выдающийся актер. И какое дело до этого людям и какое дело до этого вам лично?

Кеннет погрустнел. Никогда еще он не был так красив и так недосягаем.

— Вы же ничего не знаете, ничего, — хрипло произнес он. — Сколько мы с вами уже работаем? Кажется, три месяца. И вы до сих пор не поняли, что творится вокруг вас. Вы вообще ничего не замечаете.

— Так в чем же дело? — спросила сбитая с толку Кэрол. Она смотрела на Кеннета своими голубыми глазами с видом обиженного, ничего не понимающего ребенка, и до Ломбарда дошло, что он несправедлив к своей секретарше.

И вдруг Кэрол жалобно расплакалась.

— Вы меня просто изводите, — произнесла она сквозь слезы дрожащим от рыданий голосом. — Зачем, черт возьми, вы вообще привезли меня сюда?

Кеннет рассмеялся.

— Да поймите, я вовсе не сержусь на вас. Господи, какие глупости вы иногда говорите.

Кэрол вряд ли слышала его слова. Свернувшись в кресле, она сотрясалась от безутешных рыданий. Сердце Кеннета не выдержало — он подошел к девушке и попытался согреть ее в своих объятиях.

Кэрол успокоилась не сразу. Но постепенно всхлипывания утихли, и до Кэрол дошло, что Кеннет сжимает ее в своих объятиях. Она вздрогнула, стало трудно дышать.

— Отпустите меня, — едва слышно прошептала Кэрол, стараясь освободиться от его рук.

— Ни за что на свете, — нежно пробормотал Кеннет на ушко Кэрол.

Сердце девушки защемило от сладкой муки. Нет, она ничего не может с собой поделать. Если Кеннет вновь не станет сейчас рассудочным и холодным, она потеряет остатки самообладания.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Как ты хороша, — проговорил Кеннет. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, любуюсь твоей красотой. Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?

— Я? — высоким от возбуждения голосом пискнула Кэрол.

Его губы приблизились к губам девушки, и она уже предвкушала жаркий поцелуй, но этого не случилось. Кеннет не стал ее целовать — вместо этого он разжал объятия, встал и грубо вернул Кэрол с небес на землю.

— Чем мы занимаемся? Давайте перекусим, а потом я буду вам диктовать.

Вскинув голову, Кэрол вышла из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь. Со злостью она швырнула туфли в угол, бросилась на кровать и снова попыталась расплакаться, но, к ее удивлению, слез больше не было. Осталась только жаркая ненависть к человеку, который довел ее почти до исступления, а потом спокойно ретировался.

В этот вечер они работали допоздна. Кэрол пошла спать далеко за полночь. Встав перед зеркалом в спальне, она неожиданно громко расхохоталась.

— Господи, какой же я еще ребенок! — громко произнесла она и покачала головой. — Позволила вскружить себе голову мужчине, которому доставляет удовольствие жонглировать мною, как мячиком. В семнадцать лет я бы, пожалуй, не сделала такой глупости.

Она распахнула окно и несколько минут постояла возле него, вслушиваясь в ночную тишину. Затем, напевая веселую мелодию, не спеша расчесала свои длинные волосы. Она мурлыкала песню, хотя на душе было довольно грустно. Но возникшую в сердце пустоту надо было чем-то заполнить, а для этого все средства хороши.

До ее слуха донесся тихий стук в дверь. Кэрол открыла и увидела прислонившегося к косяку Кеннета, который смотрел на девушку со своей обычной, чуть ироничной усмешкой. Кэрол отшатнулась.

— Вы? Что вы хотите?

— Я услышал, как вы поете, и мне понравился этот вокал, — сухо ответил он. — Однако должен сказать, что в «Метрополитен» вас вряд ли примут.

— Что вы хотите? — резко повторила Кэрол, запахивая халат на груди.

— Собственно говоря, ничего, — ответил Кеннет. — Просто я не очень устал и никак не могу уснуть…

— О, вы… — начала было Кэрол, едва не задохнувшись от вскипевшей ярости.

— Что? — изумленно спросил Кеннет, поймав руку Кэрол, которую та занесла словно для удара.

Она посмотрела в глаза Ломбарду, и улыбка исчезла с его лица. Кеннет посерьезнел, и Кэрол тоже стояла молча, не в силах вымолвить ни слова.